А смог бы я?

Иванов Юрий Николаевич был студентом историко-филологического факультета КГУ в 1970-е гг. На этом факультете было сформировано одно из крупнейших и наиболее активных десантских движений во всем университете. Поэтому не случайно, что Юрий, только поступив на 1 курс, заинтересовался отрядом, а позже принял активное участие в его работе. Отрядная деятельность оказала на него сильное влияние. Об этом, в частности, свидетельствуют его воспоминания о первом походе, с которыми мы вам предлагаем познакомиться:

«В жизни каждого человека есть моменты, которые оставляют заметный след, иногда определяют весь ход дальнейшей жизни. Таким событием в моей, да и не только моей жизни, стал «Снежный десант». Трудно сказать, как бы сложилась моя жизнь, но многие качества, которые я приобрел, будучи студентом, появились благодаря десанту. О своем отношении, своем восприятии десанта и хочу рассказать.

Трудным и непростым было для меня решение прийти в десант. Стать десантником было гораздо легче, потому что многие ребята были моими друзьями. До самой посадки в поезд, идущий в Волгоград, я все же сомневался, а смогу ли я быть полезным десанту? Для меня этот вопрос был действительно сложным. Предстояло преодолеть свою замкнутость, неумение находить контакт с людьми. Но как бы там ни было, я сел в вагон, и отступать было уже поздно. Возможно, именно желание преодолеть все психологические барьеры, которые мешали мне, и стало решающим поводом моего прихода в десант.

И вот первая ночь в поезде. Теперь я понимаю, как много значит для каждого новичка эта ночь. Вспоминаю волнение Васи Беспалова, его слова в эту первую ночь его первого и последнего похода: «Как поздно я пришел в десант! Это трудно передать словами, но мы действительно почувствовали себя бойцами, частью чего-то целого, значительного. Целого не только Десанта, но и всего Отечества с его прошлым, настоящим и будущим. В этом наша главная цель – стать связующим звеном в живой цепочке поколений между Прошлым и Будущим.

Думается, не случайно стала традицией десанта продуманная подготовка каждого бойца к первой и ответственной встрече с Памятью. Именно сейчас, по прошествии нескольких лет, начинаешь осознавать огромное, эмоциональное значение этого первого общего ужина в купе плацкартного вагона. Именно он с его ритуалом сплачивал, сливал в единое целое и «старичков», и «новичков», делал их причастными к общему Делу. Именно здесь каждый, от командира до новичка, определял, ставил перед собой вполне конкретные цели, лелеял надежду на что-то высокое и светлое.

Трудно удержать мысли в определенной последовательности. В памяти всплывает то один, то другой эпизод из десантской жизни. Но, пожалуй, для каждого важным рубежом в десантской биографии явилась клятва.

Нашему поколению десантников клятву довелось принимать на священной земле Сталинграда, на Мамаевом кургане. Именно здесь мне, как и моим друзьям, довелось торжественно обещать быть верным тому зову сердца поколения, не знавшего войны, но жаждущего прикоснуться, понять, почувствовать всю тяжесть лихой годины, выпавшей на долю наших сверстников 40-х годов… Видимо, не случайно все мы, глядя в пламя Вечного огня, решали для себя главный вопрос: «А смог бы я?» Все ребята, принимавшие клятву десантника, всегда сравнивают свои чувства с чувством во время принятия воинской присяги. Каждый остро чувствовал то, что мы называем ответственностью перед Родиной.

Волгоград стал для меня не только местом принятия клятвы, но и городом, в котором я встретил людей необыкновенной судьбы, людей, которые позволили мне прикоснуться к подвигу. Именно здесь, на волгоградской земле, щедро политой кровью и наших земляков, я впервые зримо представил и осознал всю тяжесть войны. Для меня особенно дорогим и памятным местом стала д. Ерзовка с её необычайно трагической историей. Побывав здесь, на обожженной солнцем земле, понимаешь, что не зря бойцы 69-ой гвардейской дивизии назвали её «Долиной смерти». Уже много позже, во время одной из встреч с ветеранами дивизии, я понял, как дороги для них те кустики полыни, которые они ломали в балке Сухая Мечетка.

За пять лет похода в моей памяти осталось несколько таких мест, мало значащих для других, но священных для меня. Это и Котелевка, та обожженная землянка, в которую мы забрались, повинуясь особому чувству, и Капитановка, и Оситняшка, и высота 120,4, которая овеяна легендой о подвиге лейтенанта Постового, это и мало кому известные Болошки на берегу Западной Двины и многие другие места.

Вглядываясь в фотографии тех лет, вспоминаешь все перипетии поисков, жажду желания хотя бы приоткрыть тайну неизвестной страницы истории, судеб тех героев, с которыми довелось встретиться, жизнь которых, как путеводная звезда. Именно такой вспышкой для меня была судьба десяти девушек из Суровикино, ушедших добровольно на фронт вслед за наступающими частями нашей армии. Хотя они были простыми рядовыми работниками войны, но их жизнь была подвигом: многие из них погибли или пропали без вести. Кто-то живет и сегодня, не выделяясь в нашей жизни. Но найти какую-то подробность о каждой из них тогда, в походе 1978 года, было моей главной целью.

Невозможно забыть и тех товарищей, с которыми пришлось не один десяток дней и ночей жить походной жизнью, разделять все радости и горести. И хоть редко мы видимся с друзьями-десантниками – разбросала нас жизнь по городам и селам – я знаю, что в трудную минуту они всегда помогут и поддержат. Они всегда рядом, с ними легко и трудно одновременно, но каждая встреча с ними – самая желанная. У каждого из них сложилась своя неповторимая и непростая жизнь. Чувство долга перед Памятью стало смыслом их больших и малых дел. Наверное, каждый из нас каждый январь мысленно уходит в очередной поход с Десантом, повторяя в такт уходящего поезда слова нашего гимна».

Из кн.: Десантская история. 50 лет Снежному десанту историко-филологического факультета Казанского государственного университета. – Казань, 2021. – С. 84-87.