Помните…

Он убит подо Ржевом,

В безымянном болоте,

В пятом роте, на левом,

При жестоком налёте.

Он не слышал разрыва,

Он не видел той вспышки, –

Точно в пропасть с обрыва –

И ни дна, ни покрышки.

В первый раз работали на воронке, которую разрыли мародеры. О них говорить не хочется. А вот разрывать эти застывшие глиняные завалы было намного сложнее. Останки были разбросаны и завалены. На этой воронке работали полтора дня. И как наградой была найдена маленькая иконка.

«Декабрь 1941 года – прибыли две роты одесских курсантов. Их бросили на прорыв: из трёхсот двадцати человек в живых осталось семеро. Помнится, один из курсантов, его звали Саша, воевал со скрипкой. Он окончил одесскую консерваторию; так и погиб, наверное, со скрипкой…» Из воспоминаний ветерана.

И во всем  этом мире,

До конца его дней

Ни петлички, ни лычки,

С гимнастёрки твоей.

Серёжа Перепёлкин: после первого страха, при виде человеческих останков, это чувство как-то отходит на второй план, вытесняемое поиском, работой, новыми впечатлениями, хорошей погодой и друзьями. Вспомнил, что имею дело с погибшими солдатами лишь когда нес за плечами «Ермак», плотно набитый человеческими костями.

Братская могила,

Братская земля,

Что же не схоронила

Сыновей – земля?!

…Смотрю на длинный красный ряд гробов – много их, гораздо больше, чем в первом походе; больше найденных фамилий; больше останков; больше и нас – долинников… Но…больше и «высоких» речей, «пустых» слов и обещаний, помпезности.

А время безжалостно: и тлеют останки в земле, ненайденные; искать их все труднее и тяжелее.

…Сколько их тут лежат…!

А сколько им ещё здесь лежать?!

«Может быть, нам придется увидеть тот день, когда будет поднят последний солдат с этой земли…».

Строчки из дневника

Закончился ещё один поход в Долину Смерти. Поход августа 1988 года. Найдено останков – 1300 человек, установлено фамилий – тридцать одна. В Мясном Бору  появилась еще одна братская могила.