Не думайте, что кончилась война –
Её осколки носим мы в себе.
Со снимков жёлтых в мир глядит она
Глазами мальчиков в застиранных хэбэ.
Не думайте, что кончилась война,
Что омертвели бронза и гранит.
История не помнит имена –
Их память вознесёт и сохранит.
Автор: С. Федотов
ЭКИПАЖ ИЗ ЛЕГЕНДЫ
Много героических страниц из жизни и борьбы советского народа в годы Великой Отечественной войны нам сегодня известны, но сколько еще предстоит узнать! Вот один из героических эпизодов войны.
Составной частью боевых действий по разгрому немцев под Москвой являлась и «Торопецкая операция», план которой разработан Ставкой Верховного командования в тяжелые декабрьские дни 1941 года.
Так 249-ая дивизия с приданным ей 141-м отдельным танковым батальоном, взламывая вражескую оборону, вели успешные наступательные бои в общем направлении на Торопец. Особенно отличился в этих боях героический танковый экипаж Половчени, о котором до сих пор ходят легенды.
Это было при взятии небольшого поселка Луги, что на Калининской земле. В снежную зиму 41-42 г. г., когда началась эта историческая битва, на пути 141-ого отдельного танкового батальона встретился сильно укрепленный опорный пункт. Преимущества его были в том, что он находился на основном пути продвижения наших частей. С ходу взять его было невозможно, и вот капитану Половченя? приказано произвести разведку?. Танкисты глубокой ночью с лыжным десантом обошли Луги с тыла, его немцы никак не ожидали. В центре села стояла каменная церковь, которая была сильно укреплена пулеметами, а на одном из куполов находилась даже пушка. Луги с тех сторон были окружены валами с той целью, что если пойдут танки, то их легко будет уничтожить. Но они в своих планах жестоко просчитались: на рассвете в Луги ворвался советский танк и стал утюжить укрепления врага, ведя прицельный огонь по укрепленной церкви. Удар до того был внезапным, что немцы в панике стали бежать, покидая технику и вооружение.
Но еще более героический подвиг совершил экипаж танка капитана Половчени при взятии города Андреаполя. Развивая стремительное наступление, наши передовые части подошли к Андреаполю и стали с ходу брать город. Первым к городу прорвался по болотистой местности танк Половчени, но при падении снаряда у него заклинило управление, и танк встал. Никто не обратил в ходе боя на него внимания, думая, что танк подбит.
Был вечер, и немцы спешили в этот морозный вечер в теплые хаты. Они не проверили, есть ли экипаж в танке, а взяли и затянули его во двор мехмастерской и оставили до утра. Экипаж, не вылезая из танка, устранил поломку, а на рассвете, выскочив из своего убежища на центральную улицу, стал сеять панику среди врагов. В это время командование также предприняло наступление, и немцы восприняли все это как полное окружение и в панике стали бежать, многие из них выскакивали из домов, не успев даже одеться.
Город был взят, а Родина высоко отметила мужество и героизм рядовых советских воинов. Весь интернациональный экипаж (русский, белорус, украинец и еврей) был награжден орденами, а командир танка капитан Половченя получил высшую награду – Орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза. И ныне эти советские люди мирно живут и трудятся среди нас. А люди об их ратных подвигах помнят и слагают легенды.
Автор: В. Телишев
ВСТРЕЧА В ВИТЕБСКЕ
В ПОХОДЕ 1972 ГОДА МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ С НИНОЙ ИВАНОВНОЙ ДОРОФЕЕНКО. В ГОДЫ ВОЙНЫ ОНА БЫЛА РАЗВЕДЧИЦЕЙ В 334 СТР. ДИВИЗИИ.
С ВОЛНЕНИЕМ СЛУШАЛИ МЫ РАССКАЗ НИНЫ ИВАНОВНЫ О ТРУДНЫХ БУДНЯХ АРМЕЙСКОЙ РАЗВЕДКИ.
СЕГОДНЯ ЭТОТ РАССКАЗ ПРЕДЛАГАЕМ ЧИТАТЕЛЯМ ГАЗЕТЫ.
О Нине Ивановне Дорофеенко мы узнали из рассказов ветеранов дивизии. Еще задолго до похода мы ознакомились с ее книгой «Витебское подполье». Поэтому мы с большим волнением ждали встречи с разведчицей 334-й СД, ныне доцентом кафедры истории КПСС Витебского педагогического института, Дорофеенко.
Приехав в Витебск, мы отправились на встречу в пединститут с легендарной разведчицей. Однако начало встречи оказалось не совсем удачным, так как в этот день она допоздна принимала экзамены. Стоя возле двери аудитории, где шел экзамен, мы гадали: как же она встретит нас, как она выглядит?
Почему-то все думали, что откроется дверь и появится седая пожилая женщина. Оказалось, наоборот. Мы увидели подвижную, очень стройную женщину. Встреча была очень приветливой. Мы попросили Нину Ивановну рассказать о том, как она стала разведчицей и какие задания выполняла. Вот, что мы услышали.
На оккупированную территорию Витебщины прибыли двое советских разведчиков с целью завербовать надежных людей в помощь армейской разведке. Здесь они и встретили Нину Ивановну, которая в это время работала в местной подпольной организации. И с разрешения руководства подполья она стала сотрудничать с армейской разведкой. Ей несколько раз приходилось переходить линию фронта, чтобы получить очередное задание, и вновь ступать на оккупированную немецкими захватчиками землю.
Нина Ивановна выявляла немецкую агентуру, расположение немецких гарнизонов, следила за родственниками полицаев и обо всем докладывала через связную.
В ноябре 1942 года началась карательная экспедиция эсэсовцев против партизан этого района. Каратели сожгли около 50 деревень. Всех, кого они находили в партизанской зоне, беспощадно расстреливали. Опустел партизанский край. Партизаны ушли в другие районы.
С партизанской бригадой «Алексей» ушла и Нина Ивановна. И до самого освобождения Витебщины от немецко-фашистских захватчиков она работала и боролась в этой бригаде.
О том, что держала связь и работала с армейской разведкой из 334-й СД, Нина Ивановна узнала только после войны, когда занялась изучением Витебских подпольных организаций.
На память о встрече Дорофеенко подарила нам 2 книги, автором которых является она сама. Мы поблагодарили Нину Ивановну за рассказ и пригласили ее посетить наш университет.
Автор: З. Галимзянова (1972)
Подвиг Постевого
ОСИТНЯЖКА. Сюда после длительного и интереснейшего перехода мы вышли со стороны Олялино. С того самого, откуда на Оситняжку 30 с лишним лет назад в стремительном порыве наступали воины 69 гв. дивизии. Пришли мы поздно вечером, как когда-то в ту студеную зимнюю январскую ночь 44-го года гвардии лейтенант Постевой со своим другом гвардии младшим лейтенантом Закалиным.
Это произошло в ночь на 26 января. Постевой отправился в разведку с целью уточнения маршрута передвижения своей минометной батареи на новые позиции. По дороге к нему примкнул его товарищ Закалин, возвращающийся в расположение части после выздоровления. В село они пришли через холм с востока, где ныне на гребне растет молодая дубрава.
В село вошли в одну хату, но она оказалась безлюдной. По безмолвным улицам прошли в центр села и двинулись по направлению к Капитановке. Неожиданно из-за поворота выскочил немецкий бронетранспортер. Попав в лучи света, офицеры на мгновенье растерялись тишину распорола пулеметная очередь. Метнув в противника гранату, Постевой подхватил раненого Закалина и быстро скрылся в ближайшей хате. Он оставил товарища на попечение старушки, вернулся в расположение бойцов, чтобы вынести беспомощного друга.
Возвратившись в село, он увидел страшную картину.
В саду лежало тело его товарища. Фашисты нашли его, облили бензином и подожгли. Неожиданно послышался шум приближающихся танков. Постевой принимает решение отомстить за товарища. Выбрав удобную позицию у дороги, гвардеец стал выжидать появление противника.
Танк уже близко, нарастает гул его мотора. Это была первая встреча лейтенанта с “тигром”. Волнение сказалось на движениях, и первая машина осталась невредимой. Думать было некогда – приближался второй танк. Улучив удобный момент, Постевой метнул гранату. Раздался оглушительный взрыв. По телу тигра поползли языки пламени. Та же участь выпала на долю третьей машины.
На обратном пути Постевой столкнулся с группой фашистов, он метнулся в кусты.
В этот момент от группы отделился солдат и двинулся в направлении Постевого. Подпустив его поближе, лейтенант метнул противотанковую гранату. Немцы в нерешительности остановились. Автоматным огнем лейтенант уничтожил всю группу.
Постевой решил осмотреть трупы гитлеровцев и собрать их документы. Подойдя к фашистам, он обратил внимание на тело офицера, который, как оказалось, лишь притворялся убитым. Прихватив с собой языка, герой вернулся к своим.
Этот рассказ мы услышали в Оситняжке, в селе, где о подвиге Постевого может рассказать каждый встречный и показать место, где долго еще после войны как живое напоминание стояли подбитые танки.
В центре села – братская могила воинов, погибших в боях за Оситняжку. Рядом с ней скромный, военных лет памятник на могиле гвардии мл. лейтенанта Закалина.
В нашей памяти навечно останется Оситняжка и задумчивые глаза молодого гвардейца, смотрящего с фотографии.
Автор: Ю. Иванов (1976)
САМЫЙ ТРУДНЫЙ БОЙ
Ерзовка… Память в багровых тонах. Калёным железом истерзано поле. Навеки будь проклята эта война за всё, что я видел в Ерзовке и понял…
Земля красна от осколков и крови. Гул самолетов, свист пуль и осколков, рев танков, залпы тысяч орудий слились в один зловещий гул. Такой Ерзовка навсегда останется в памяти ветеранов, участников тех боев.
Новая Ерзовка встала из руин. На месте боев протянулись широкие улицы, вдоль которых стройными рядами стоят дома. Воздух наполнен звонкими голосами детей и смехом. И [неразборчиво] церковь, которая стоит в центре села, является очевидцем тех далеких, но незабытых дней.
Ерзовка. Это небольшое село, раскинувшееся в десяти километрах севернее Волгограда в балке Пичуга. А впереди, чуть приподнимаясь к городу, лежит голая степь. Сюда в грозном 1942 году, совершая четырехсоткилометровый переход из саратовских лесов, движется 120-я стрелковая дивизия и с ходу вступает в бой. Задача одна – любыми силами и средствами сдержать врага, рванувшегося к Волге. И вот мы на этой героической земле. Трудно передать то волнение, с которым мы вступили на эту землю. Каждый метр земли обильно полит кровью советских солдат и офицеров. О боях, происходивших здесь, нам рассказал очевидец событий Анатолий Васильевич Бахчевников. «Бои были страшные, – говорит А. В. Бахчевников, – Ерзовку почти полностью сожгли (из 700 уцелело лишь 14), а на один двор падало от 10 до 20 снарядов».
Немцы образовали сплошную линию обороны на балке Сухая Мечетка и просматривали местность на 15-20 километров. Трудно представить, как на эту линию, ощетинившуюся дулами сотен орудий и пулеметов, шли в атаку люди. Непосредственно перед балкой Сухая Мечетка развернулись ожесточенные бои. Последствиями были груды исковерканного металла, которые находились здесь вплоть до 1945 года. Ожесточенные бои шли и в воздухе. Местами боев прошли ученики средней Ерзовской школы, которые собрали богатейший как письменный, так и вещественный материал. Впоследствии весь материал был передан дубовскому Дому пионеров.
Последствия войны дают о себе знать, вновь раздаются взрывы, которые уносят новые человеческие жизни.
Интересные вещи мы узнали из воспоминаний ветерана 120 стрелковой дивизии /69 гв/ Егора Карповича Горлова, который прошел боевой путь с дивизией от станции Рамонь под Воронежем до Вены. Перед нами человек, виски которого уже тронула седина, а глубокие морщины являются безмолвными свидетелями испытаний, выпавших на долю этого человека. С большим волнением Е. К. Горлов рассказывает нам о самых тяжелых днях войны и о самом радостном Дне Победы.
Не могли мы не склонить головы перед мужеством и стойкостью бойцов, ставших стеной на пути врага. И не было в мире силы, способной преодолеть волю солдат. В 4-х км от Ерзовки мы видим небольшую мемориальную плиту, которую установили ветераны на встрече в 1972 году. Здесь находим штаб дивизии. Именно отсюда шло управление боем. Пройдут года, века,многие события сотрутся в памяти людей, но вечно будет жить в сердцах народа грандиозная битва на Волге.
Автор: С. Красильников
БАЛЛАДА О ПОХОРОНКЕ
На похоронке нет пробоин,
ее не вынесли из боя,
не положили под шинелью
в холодной хате – умирать…
Вздохнул земляк: «Ну, как же, Миша?..»
Простился,
неуклюже вышел,
подумав, что в 17 рано
мальцов под пули посылать.
На похоронке нет отметин –
по алфавиту – 33-й,
по счету за высотку – первый,
в могиле – среди 106.
В пустой степи остался грустный,
неровный холмик,
словно бруствер
окопа.
Из него солдату
в атаку больше не пойти.
На похоронке нет приписки –
как бы жилось тому мальчишке,
в какие б запахи и звуки
земля рядилась, хохоча,
каким бы май был в 45-м,
когда в деревне,
с домом рядом…
Мать вспоминает –
складно пел он,
да вот стеснялся все девчат.
Сухая строгость документа –
войны непозабытой мета.
Рожденья дата, смерти дата –
вся биография солдата.
Автор: С. Федотов
ЗДЕСЬ МУЖЕСТВО С БОЯМИ ПРОХОДИЛО
Грозные дни осени 41 года. Враг рвался к Москве. Нужны были новые соединения. В ту пору и была сформирована в пос. Нурлат-Октябрьский ТАССР 51-я отдельная стрелковая бригада. Это небольшое воинское соединение было очень мобильным и предназначалось для ведения самостоятельных боевых действий. Состояла 51-я бригада из трех стрелковых батальонов, 2-х артдивизионов, минометного батальона, роты связи и роты материально-технического обеспечения.
Возглавил формирование бригады полковник Павлов, комиссаром был назначен полковник Чернышев. Пополнялась бригада в основном бойцами, уже прошедшими нелегкую школу войны, кадровыми и призванными из запаса офицерами, а также курсантами военных училищ. Бригада формировалась в сжатые сроки, а это вызывало дополнительные трудности, особенно в материально-техническом снабжении. Но местные партийные, советские и хозяйственные органы Октябрьского района оказывали огромную помощь, и не случайно ветераны бригады с благодарностью вспоминают об этой заботе.
6 декабря 1941 года бригада была переброшена под Москву, где в составе 60-й армии держала оборону в районе Щедрино, Ямищево, Зайцева. 29 декабря она была направлена на Северо-Западный фронт и влилась в состав 4-й Ударной армии. Вскоре, 9 января, бригаде пришлось принять активное участие в Торопецко-Холмской операции, в ходе которой войска 4-й армии должны были развернуть наступление на Торопец-Велиж-Рудню. Армия вклинилась глубоко в оборону противника. Но войска 3-й Ударной армии, которые действовали на правом фланге, встретив сильное сопротивление противника, вынуждены были замедлить темпы наступления.
Тогда командующий 4-й Ударной армией генерал Еременко приказал 360-й стр. дивизии и 51-й стр. бригаде прикрывать незащищенный правый фланг. Торопецко-Холмская операция была проведена в трудных условиях, но, несмотря на это, за 2 недели боев продвинулись на 400 км. 51-я стр. бригада шла на правом фланге армии в направлении: Прилуки, Яковлево, Церковищи. 28 января она подошла к поселку Усвяты.
Бой за Усвяты
У бойцов бригады уже был достаточный боевой опыт. Они знали, что, если завяжется затяжной бой внутри поселка, он будет успешным, но поселок будет полностью разрушен. Поэтому командование приняло непростое решение: обойти поселок справа и слева, т. е. отрезать немцев от Невеля и Велижа, а третьей группой ударить с севера и овладеть Усвятами. Но удалось не все.
Правая группа несколько запоздала, немцам удалось бежать в сторону Невеля.
Бой за Сураж
Развив успех в наступлении, бригада с приданными ей лыжными батальонами вышла в тыл противника и вместе с партизанами перерезала коммуникации врага. В ночь с 1 на 2 февраля перед бригадой была поставлена задача овладеть Суражем и оседлать дорогу, которая вела от Витебска к переднему краю. Утром 2 февраля, поднимая бойцов в атаку, погиб комиссар 2-го батальона В. А. Заломайкин.
Сураж был взят, но силы были неравны. Противнику удалось подтянуть из Витебска танки. Сбив 1-ый батальон, танки ворвались в Сураж… Бригаде пришлось отступить. Прикрывая отход бригады, почти полностью погиб 2-й батальон…
После боев за Сураж бригада перешла в оперативное подчинение 360 стр. дивизии. Она захватила деревню Бор, недалеко от Велижа, немецкую разведку и обоз, после чего перешла к обороне. В этом районе бригаде пришлось вести ожесточенные бои, особенно за Секачи и Болошки.
С 27 марта начались бои за поселок Сивец, где бригада потеряла до двух третей своего личного состава. Более 10-ти раз переходил Сивец из рук в руки, но так и не был отдан врагу.
13 апреля бригада была отведена в г. Торопец, а 19-го в г. Калязин на переформировку. Там на базе 51-й стр. бригады была сформирована 119-я стр. дивизия, которая 16 декабря 1942 года за бои под Сталинградом получила звание гвардейской и была переименована в 54-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Славный боевой путь этой дивизии закончился в Праге.
Автор: В. Астафьев
И НАСТУПИТ ТАКОЕ ВРЕМЯ
На большом круглом столе – потемневшие от времени ордена и медали. Лучи солнца, поднявшегося над крышей соседнего дома, что напротив, скользя по замерзшему оконному стеклу, пробиваются через тонкие узоры инея, мягкими теплыми бликами ложатся на более чем тридцатилетней давности наградные листы. Благодарности, отпечатанные на суровой бумаге, сложенные вчетверо, не распрямляются, а буквы на сгибах почти неразличимы. Жена Андрея Сергеевича Корнилова достала из кожаного с белыми проплешинами довоенного ридикюля, и сам хозяин осторожно, будто боясь обронить, бережно положил их на середину стола. Орденская книжка, старые фотографии, сделанные в 1945 г. в Чехословакии. Они, памятные, дорогие реликвии – немые свидетели того дальнего времени, и той страшной весны, которая навсегда вычеркнула несколько лет из жизни Корнилова и его ровесников. И не потому, что вместо них ничего не было: ни счастливой беззаботной юности, ни кино по воскресеньям, ни майских гроз, ни смеха детей. Эти годы потому «вычеркнутые», что люди, как правило, десятилетиями тщетно стараются забыть их, ибо всякое воспоминание есть горе и страдание, боль и потери, разлука и ни с чем несравнимая горечь утрат.
Говорят о войне скупо, всегда удивляясь, для чего им причиняют эту боль? Начнешь объяснять: у человека уже и слезы на глазах…
Плачут не только женщины, но и бывалые солдаты, прошедшие долгий путь от Москвы до Берлина.
«Страшно вспоминать, что они творили тогда, – вспоминает Корнилов. – Как сейчас помню эти психические атаки. Фашисты, откормленные, со стеклянными глазами, чуть пошатываясь из стороны в сторону, идут с автоматами наперевес. В полный рост идут, молча, словно не видят и не чувствуют, что рядом падают и редеют ряды. Мы перед этим в разведке были, там, в полуразрушенных блиндажах, наши солдаты… У кого глаза выколоты, у кого на месте звезды кинжал торчит!
В том бою Корнилова контузило, это была уже четвертая контузия. Потом тяжело ранило. Начальник связи Борзаковский раз пять посылал его в медсанбат, но он не ушел с поля боя до того момента, когда совершенно обескровленный потерял сознание. За мужество был представлен гвардии ефрейтор к ордену Славы.
Автор: Н. Васясина
ДОРОГА НА СТАЛИНГРАД
Резервный батальон, устав от тишины, с надеждой вслушивался в канонаду. Раздумья перед смертью не важны. Мы шли на смерть.
Зимой.
Под Сталинградом.
Вчера – мотало поезд…
Да, вчера…
смеялись, пели,
шумные от водки,
потрепанные карты, –
жизнь – игра:
«Снимаю короля прямой наводкой!»
А ночью
у искрящихся руин
разбитого бомбежкой полустанка –
«Вторая, выходи!»
Расчет один –
верст скоро пешим, а потом в атаку.
У вот уже десятый час пути,
До тошноты дорога надоела.
«Привал 1».
«Подъем 1»…
Скорее бы дойти…
Мы шли на смерть,
но разве в этом дело?
Раздумья на войне – они не в счет, нам надо оплатить счета другие:
за наших вдов, за этот переход,
за полустанок, за себя в могиле.
Бледнел рассвет, снегами обелен,
а где-то по дороге к Сталинграду
десятый час резервный батальон с надеждой вслушивался в канонаду.
Автор: С. Федотов
ВЫСОТА ПОДВИГА
С утра подморозило, дунул северный со снежной крупой ветер. На суровикинском вокзале все, кроме комсостава. 30 января «Десант» разделили на три группы, мы уезжали в разных направлениях. Прощались шутя, ненадолго, каждый был уверен, что через два-три дня встретимся снова. Судьба походной суждено было распорядиться по-своему. Шестерка во главе с начальником штаба Ермаковым уезжала в самый дальний райцентр от базы – станицу Клетскую.
19 ноября 1942 года 54-я гвардейская дивизия после двухсоткилометрового марша с ходу вступила в бой за прорыв обороны противника. Наша поездка должна была стать логическим началом всего похода – 78, всего поиска.
Вот уж никогда не думал, что в Волгоградской области есть еще такие районы, куда приход рейсового автобуса – праздник.
Нам «повезло». Через 4 часа тряской дороги с многочисленными ушибами, оставив о себе память в автобусе в виде двух погнутых нашими головами верхних поручней, «приземлились», наконец, в центре поселка. Огляделись. В глаза сразу бросилась высотка с почти отвесными склонами, которую огибал поселок. Почему-то подумалось: «А ведь наши в студеном 42-м должны были взять эту высоту». Клетская. Сколько таких станиц разбросано по сталинградской земле. А эта вошла в историю самой жестокой войны человечества как символ массового героизма, бессмертного подвига советского человека, солдата.
1942 год, август месяц. По сводкам Совинформбюро на Сталинградском фронте шли жестокие бои. В отдельных местах наши части вели наступательные бои локального значения.
Бои локального значения… 18 августа 42-го года полк майора Сушкова штурмовал высоту у станицы Клетская. Высота была крайне необходима советским войскам. В тылу готовились резервы будущего наступления. Тот, кто владел высотой, был хозяином большого стратегического плацдарма.
Рано утром батальоны полка ринулись на штурм высоты. Ночной дождь сделал высоту почти неприступной. Под сильным огнем редевшие с каждой минутой цепи наших бойцов неумолимо продвигались к вершине. И вдруг…Нет уж сил подняться – с высоты из амбразуры хлестнул свинцовый огонь. Пулеметный огонь бросил наших солдат на мокрую землю. Атака захлебнулась в крови. Немецкий пулемет неистовствовал. Казалось, что сама смерть устроила здесь яркую пляску. Что думал Петр Гутченко минуту назад, никто сказать не может. Только рванулся замполит роты навстречу огненной трассе и бросился грудью на изрыгающий огонь дзот. Минуту над полем боя стояла тишина, и в тот самый момент, когда наши пошли в атаку, пулемет снова прижал их к земле. Гитлеровскому пулеметчику удалось сбросить тело героя. Тогда на амбразуру бросился младший лейтенант А. Покальчук и повторил то же самое, что только что сделал его друг.
Ценой своих жизней герои обеспечили победу нашим частям. Родина по достоинству оценила подвиг Покольчука и Гутченко, они посмертно награждены орденом Ленина. На месте подвига высится обелиск: бетонная глыба дзота и над ней – устремленная в небо стрела – символ жизни, презревшей и победившей смерть. В центре станицы будет вскоре сооружен величественный памятник подвигу героев.
Мальчики Клетской играют в войну. Они играют в Покальчука и Гутченко. Это ли не бессмертно…
Автор: Н. Старшинов
ГВАРДЕЕЦ ОСТАЁТСЯ ГВАРДЕЙЦЕМ
В боях за Макеевку прославилась батарея 125-ого артполка 54-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал гвардии лейтенант Дунаев М. Н.. Немало горя хлебнули немецкие воины, пытаясь вступить в дуэль с гвардейцами. Умело маневрируя огнем, дунаевцы заставили вражеских артиллеристов обстреливать безлюдные балки и пустыри, а ответные залпы не знали промахов. Только за один бой немцы выпустили впустую 10 тысяч снарядов, в то время как огнем батареи было уничтожено четыре немецких орудия. Росло и крепло боевое мастерство артиллеристов. Батарея Дунаева всегда находилась там, где труднее, там, где тяжелее всего. Отражая одну из контратак врага, Дунаев, заменив погибших бойцов расчета, лично уничтожил вражеский танк. Бои, атаки, долгие марши, сколько их было на долгом пути до стен фашистского рейха.
14 января 1945 года. Восточная Пруссия. Батарея Михаила Дунаева преградила путь прорвавшимся фашистским танкам. Двадцать тяжелых машин, паля из орудий, неслись на позиции гвардейцев. «Без команды не стрелять!» – крикнул Михаил. Сжав кулаки, молча смотрел он на приближающиеся «Тигры». О чем думал в эти минуты бесстрашный командир? Может быть, вспомнил родную Суру, далекий поселок, в котором прошло детство? А может считал метры, оставшиеся до громыхающих чудовищ? Этого теперь не знает никто. …Выстрелы хлестнули яркими факелами. «Огонь! Огонь по фашистским гадам!» – яростно кричит командир. Подбиты еще два танка. Но и вражеский огонь не ослабевает. Упал наводчик первого орудия. Ранен и Михаил, однако ни на минуту не прекращает он руководить боем. Встав у панорамы орудия, он расстреливает вражеские машины. Один за другим уничтожены еще два танка. И вдруг… Вспышка. Опрокинутый горизонт. Мгновенная тишина. Прямое попадание снаряда разбило орудие, разметало людей.
Но атака врага захлебнулась. Восемь машин догорало перед орудием героя. Около сотни гитлеровцев остались лежать на стылой земле.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 года гвардии лейтенанту М.Н. Дунаеву присвоено звание Героя Советского Союза.
Автор: А. Калинин