Список бойцов «Снежного десанта – 76»

В.Ф. Телишев – командир

• Вновь обнаружено около 100 ветеранов 69 гвардейской] стрелковой дивизии. С 85-ю из них налажена связь.
• Установлено по материалам военкоматов около 100 фамилий бойцов и офицеров, погибших за освобождение Черкасщины.
• За 14 дней похода дано 14 концертов при общей численности аудитории 2890 чел.
• Прочитано 74 лекции. Аудитория – 4960 человек.

Итоги похода

Закончился еще один мирный поход по дорогам войны. Позади сотни пройденных километров, встречи с ветеранами, старожилами, школьниками, лекции, концерты.

Маршрут этого похода был сравнительно небольшим, всего одна область Правобережной Украины – Черкасская, от Днепра в районе Чигирина до Корсуня, что в 140 км от Киева. Но именно здесь 32 года назад развернулась грандиозное Корсунь-Шевченковское сражение, за активное участие в котором наша 69-ая гвардейская дивизия получила почетное наименование Звенигородской. Бои, которые вела дивизия, отличались исключительным напряжением и упорством, драться приходилось буквально за каждую высоту или хутор.

Поэтому мы решили пройти по этим местам, попытаться восстановить то, что осталось лишь в памяти участников и свидетелей того героического времени, дополнив в какой-то степени уже известное из книг и опубликованных воспоминаний.

Поисковая работа в этом походе во многом оказалась результативной и интересной. Что было связано прежде всего с правильным выбором маршрута, организацией поиска и, конечно, с удачей.

Удача пришла в Чигирине, в исходном пункте нашего похода. Райком комсомола, местный музей и школа не смогли нам ничем помочь, о ветеранах 69-ой дивизии никто ничего не знал. Мы уже подумывали о том, как после обеда отправимся в следующий пункт нашего движения. И вдруг выяснилось, благодаря энергичной работе, проведенной в военкомате, группы во главе с Надей Куликовой, что в Чигиринском районе живет около 50-и ветеранов нашей дивизии! А в самом Чигирине из них около десяти.

Представьте, какие мы испытали чувства, если учесть, что в предыдущих походах нередко удавалось встречаться с 2-3 ветеранами дивизии, которой мы тогда занимались.

Особенно поразила встреча в 8 километрах от Чигирина, куда отправилась небольшая группа «Поиск». Мы шли к одному из ветеранов дивизии, а оказалось, что здесь чуть ли не полсела – бывшие войны «нашей» дивизии. Сразу после освобождения в декабре 43-го года проходила мобилизация и около 100 сельчан попало в 204 стрелковый полк 69-ой гв[ардейской] дивизии.

Так начинался наш поиск. Райкомы комсомола, школы, музеи, военкоматы и сельсоветы – все это основные пункты, с которых начиналась работа «Снежного десанта». Чем же отличалась поисковая работа этого десанта от предыдущих?

Прежде всего широким общением с жителями, старожилами, многочисленными встречами с ветеранами. На сколько это важно, один лишь характерный пример. В селе Субботово из разговоров с местными жителями выяснилось, что в одной из хат у школы сразу после освобождения села размещался штаб какого-то генерала.

Позже, сопоставляя факты, удалось установись, что здесь был штаб генерала Фоменко, командующего 27-ым стрелковым корпусом, в состав которого входила 69-ая дивизия.

За короткий срок похода мы смогли встретиться с более чем 25-ю ветеранами нашей дивизии, записать их воспоминания, опросить многих старожилов.

Непосредственное общение, чаще всего с простыми воинами-солдатами, просто рассказывающими о пережитом, пожалуй, волновало больше всего.

Со школьниками-следопытами в этом походе нам приходилось работать меньше, чем в прошлые годы и чаще, чем прежде, приходилось сталкиваться со случаями, когда следопытская работа проводилась довольно слабо. На нашем пути, к сожалению, не оказалось школ, в которых бы собирался материал по 69-ой дивизии.

Там, где мы побывали, особенно в сельских школах, почти вся поисковая работа связана с установлением еще неизвестных имен воинов, захороненных в братских могилах, перепиской с родственниками погибших.

В ряде школ, как, например, в Матвеевке Чигиринского района сохранилось много писем от бывших фронтовиков, освобождавших эти места. Такие письма, адресованные пионерам-следопытам, всем детям, хранят в себе не мало важных и интересных деталей, связанных с воспоминаниями о боях, о пережитом, о тех чувствах, с которыми шли воины-освободители по украинской земле.

Десантники просматривают сотни таких писем, обнаружили среди них и письма наших ветеранов, о которых еще мы ничего не знали.

За 14 дней похода «Снежный десант» сумел выявить около 100 фамилий, бывших воинов 69-ой гв[ардейской] дивизии, с которыми можно будет переписываться, а также установил около 100 имен бойцов и офицеров дивизии, погибших при освобождении Черкасщины.

Хотелось бы обратить внимание на еще один важный момент в деятельности десанта. Мы не упускали возможностей, чтобы выступать перед школьниками с рассказами о нашем «Снежном десанте», о том, почему мы оказались на Черкасщине.

Такие беседы, встречи часто помогали не только по-новому взглянуть на поисковую работу, которую ведут школьники, но и направлять поиск в нужное русло, ориентировать ребят на изучение истории освобождения своих сел, собирания материалов о ветеранах живущих рядом с ними. Вспоминается встреча со школьниками с. Баландино Каменского района. Здесь проходил фронт прорыва 69-ой гв[ардейской] дивизии, 16 дней шли бои за село.

Ребята собирают материалы о войне, фронтовиках-освободителях, но совсем мало знают о своих ветеранах, плохо представляют историю боев за свое село. Мы договорились обмениваться найденными материалами.

Еще одна характерная деталь. В Матвеевской школе мы пообещали оставить все известные адреса ветеранов 69-ой гв[ардейской] дивизии, возможно кто-то из них и напишет ребятам об освобождении их села. Далеко за полночь закончили переписывать 200 адресов, а утром – концерт, лекция и снова в путь… И так было почти каждый день.

О том, как проходил наш поисковый поход, мы постоянно сообщали в местные газеты. Существенное отличие материалов – это небольшие заметки, зарисовки, в которых мы старались дать информацию, связанную непосредственно с поисковой работой в данном районе, т.е. сразу в ходе похода нашими журналистами обрабатывался материал, собранный поисковыми группами.

Закончился второй поход «Снежного десанта» истфилфака по боевому пути 69-ой гвардейской Звенигородской стрелковой дивизии. Впереди новые походы, новые встречи, новые впечатления.

Автор: С. Ионенко, комиссар «Десанта»

По традиции у стен Кремля…

Многолюдье Москвы для меня ассоциируется с бесконечно колышущимся человеческим морем у могилы Неизвестного солдата. Москвичи и многочисленные гости столицы приходят сюда, чтобы почтить память погибших.

А сегодня здесь  мы – бойцы «Снежного десанта». По традиции десантские тропы начинаются от стен Москвы.

Полгода мы – новички десанта- 76 – готовились принять торжественную клятву бойца у самого святого места, но непроизвольно трепетное волнение охватило Васю Беспалова и Аллу Индейкину, Сашу Медведева и Володю Чернова, Володю Естюнина, когда в сумерках отблесками огня осветились строки: «Имя твое неизвестно, подвиг твой бессмертен».

Даже постовой милиционер, увидев ребят и девчат в голубых куртках с эмблемой КГУ на рукаве, в виде исключения, разрешил нам встать полукругом у Вечного огня.

Замерла, отлитая как по едином образцу, шеренга. В голосе командира В. Телишева, закаленного десантника – и уверенность в выборе новичков, и суровая беспощадность к случайным лицам. (Что сделаешь – бывает и такое).

Опущены непокрытые головы, серьезны лица, лишь разнотембровые голоса чеканят слово в слово клятву – обещание пройти дорогами дедов и отцов, восстановить славную историю 69-ой гвардейской Звенигородской стрелковой дивизии.

Несмотря на поздний час, многолюдно. Трижды произнесенное «Клянусь…» трогает окружающих, и они долгим благодарным взглядом провожают нас в путь.

Походное крещение было тоже в Москве. Разбившись на мелкие группы, мы окунулись в поисковую работу. Шутка ли, 7 ветеранов в столице, 7 различных бесед – с одной стороны, содержательных и нужных, с другой – интересных, но…

Станция метро – «Водный стадион». Мы с Женей Беляевой выходим на улицу. Здесь темно, сыро, неуютно. Намокшие и усталые за день, мы усердно ищем дом № 11 «в». Вот – 5, 7, 9, 11 «а», а далее 13 и… Где же нужный нам?

Тщетно прошли вдоль улицы и только после получасового поиска обнаружили в соседнем квартале 2 одиноко стоящих девятиэтажных дома. Жители разъяснили нам, что это жизнерадостно мерцают окна «нашего» дома.

Поднялись на самый верхний этаж. Но что за подвох? Квартиры все на 400…, а нам нужна аж 900.

Удивлены и расстроены. Молниеносно решаем, что делать, и стучимся в первую дверь по коридору. Открывает пожилая, седая женщина и узнав, что нам нужен бывший воин 69-ой дивизии Анатолий Иванович Парфенов, показывает на квартиру этажом ниже, говорит:

– А у нас тоже есть ветеран.

Мы извиняемся, объясняем, что собираем материалы только по «нашей» дивизии.

… В глазах рябит от переливающихся хрустальных кубков, сувениров, ваз, разноцветных вымпелов. Первое впечатление, пожалуй, что ты находишься в Оружейной палате. Читаем надписи: «Анатолию Ивановичу Парфенову от спортсменов и тренеров «Динамо» в день 50-летия»…

Анатолий Иванович – чемпион мира по классической борьбе в тяжелом весе, чемпион Олимпийских игр в г. Мельбурне. Сейчас он тренер в «Динамо», воспитал плеяду молодых борцов-чемпионов.

Вам не особенно повезло, Анатолий Иванович был в отъезде – на соревнованиях в Ульяновске. Ласково улыбаясь, Валентина Леонтьева рассказывает нам о муже, показывает фотографии.

А путь его в большой спорт начался с боевых дорог. Однажды он убил двух фашистов стукнув их лбами. Слава о его силе обошла всю дивизию.

Перед нами 2 майских журнала за 1975 год «Спорт в СССР» и «Физкультура и спорт», показывающие А.И. Парфенова воина, спортсмена, человека:

– Главное качество его характера – доброта. Он просто не в состоянии кого-нибудь обидеть. Наверное, он такой добрый, потому что сильный. И сейчас мало кому уступит на ковре в тренировочных схватках. А ведь Анатолию Ивановичу недавно исполнилось 50 лет…

Мы знаем у него прострелена рука, не сгибается до конца еще с военных лет. Он учит нас мужеству, глядя на него самому непременно хочется стать сильным, – пишет ученик Парфенова, ныне чемпион мира Николай Балбошин.

Потревожены сердца ветеранов воспоминаниями, протянуты прочные десантские ниточки к найденным бойцам дивизии. Поздно вечером, радостные и возбужденные (были и огорченные неудачей) мы наперебой рассказывали друг другу о наиболее запомнившихся моментах в беседах, о приключениях, связанных с путаницей в адресах. Уже тогда было заметно ощущение некой родственности в отношениях, наблюдающейся, пожалуй, только вдали от дома.

Мы уезжали на Черкасщину, чтобы там продолжить плодотворно начатую работу, чтобы непосредственно увидеть и прочувствовать события тридцатитрехлетней давности.

Автор: В. Милкова

Начало пути

24 января. Шум, смех, веселье на вокзале, особенно там, где голубые куртки.

И вот мы уже мчимся на «Татарстане», а на перроне остались провожающие нас друзья. Этой ночью мы долго сидели, прижавшись друг к другу, в тесном купе и пели наши песни.

«… И поэтому каждой зимой

Мы уходим в «Снежный десант».

Первый наш пункт на украинской земле – город Черкассы. Это центр области, по которой и проходил наш маршрут.

Территория Черкасщины занимает 20800 кв. километров. Имеет 20 административных районов. 15 городов, 19 посёлков городского типа. Продукция Черкасщины закупается 33 зарубежными странами. Город основан в 1287 году. И нас пригласили через 11 лет приехать на празднование 700-летия города.

Черкасщина – родина Богдана Хмельницкого (город Чигирин – родовое поместье Богдана) и Тараса Шевченко.

В области ведется большая работа по военно-патриотическому воспитанию молодежи. Во время беседы со вторым секретарем обкома комсомола мы узнали, что на предприятиях и на селе организованы комитеты этого движения. Каждой весной проводятся трехдневные слеты.

Молодежь города принимала самое активное участие в строительстве Холма Славы. Каждый день до самого открытия на Холме работало по 200 комсомольцев.

Мы пришли сюда почтить память павших. Вкопанные в землю гигантские гранитные плиты исписаны именами погибших за освобождение города воинов. Мы насчитали около 3000 имен. На высоком холме, оберегая долгий сон погибших солдат, застыла фигура матери. Рука ее поднята над головой, как бы предостерегая людей от угрозы войны. В другой руке – чаша с вечным огнем.

Мы стояли перед Холмом с непокрытыми головами. Нельзя передать словами то чувство ответственности, что легло тогда на наши сердца.

Автор: З. Залялова

Среди гордых свободолюбцев

ЧИГИРИН. Небольшой украинский городок, живущий тихой, размеренной жизнью. В первый момент знакомства с городом он кажется обыкновенным, глухим, провинциальным. А когда познакомишься с ним поближе, то поражаешься обилию исторических событий, память о которых он так бережно хранит. И тогда Чигирин предстает перед тобой могучим старцем, рассказывающим молодому поколению о Богдане Хмельницком, о братстве русского и украинского народов, о последней странной войне.

Не господствующей над городом высоте стоит величественный памятник Богдану Хмельницкому, борцу за свободу украинского народа, за единение русских и украинских братьев. Этот памятник прекрасно виден со всех концов города. Чигиринцы называют его просто – Богдан. Поднимаемся по крутой лестнице к месту бывшей ставки Хмельницкого, самому святому месту в Чигирине. Память о Хмельницком бережно хранится местными жителями – в названии улицы, в имени школы, в портретах Богдана…

Символично, что именно здесь, у памятника Хмельницкому, рядом с могилой борцов за свободу, зверски замученных польскими панами находится и братская могила советских солдат и партизан, погибших в годы Великой Отечественной войны. На ровной каменной площадке, высоко над городом, оставили свои следы 2 исторических события, далеких друг от друга по времени и единых в одном – в борьбе за свободу народа.

Чигирин. Зимой 1943 года его освобождала 69-ая дивизия. Однако у нас не было никаких сведений о том, проживает ли на территории города и его района ветераны этой дивизии. Выяснить можно было только в райвоенкомате. И здесь нам крупно повезло, что, надо сказать, в нашей работе бывает не часто. Оказалось, что в этом районе живут свыше полуста ветеранов нашей дивизии, из них 10 человек непосредственно в самом Чигирине. А отдельная наша группа отправилась в с. Витово.

День 29 января для десантников был заполнен до отказа работой с ветеранами. Сколько теплых встреч было, сколько документов о дивизии было собрано!

Мы были полны чигиринских впечатлений и еще не знали, какие приключения ждали нас впереди.

Автор: Н. Куликова

Язык до Витово доведет

Приятно было пройтись по искрящимся от солнечных лучей улицам Чигирина, переброситься липким тающим снежком со школьниками, приютившими нас у себя.

Но впереди – дела. Направляемся к военкомату в нашем обычном составе: Надя Куликова и 2 Володи – Чернов и Естюшин.

Часть десантников идет в райком, остальные чинят снаряжение, готовятся к пешему переходу.

… Работаем в райвоенкомате. Учетные карточки: фамилии, возраст, мирная профессия, довоенные адреса – люди жили, любили, работали… стали солдатами… Карточки погибших. «Пал смертью храбрых», «Выполнял ответственное задание»… Погибшие – наши ровесники…

В Витово 69-ая пришла 13 декабря 1943 года. Освободители были измучены долгими боями, дивизия была изранена, поредели ряды. Тогда солдатами стали жители села. Около ста добровольцев взяли в руки оружие. Нужная карточка – ветеран Сергей Федотович Пономаренко, 1922 года рождения, воевал в 204-ом стрелковом полку 69-ой дивизии. Скупы анкетные данные.

Вдобавок выясняем: оказывается Витово километрах в 8-ми с гаком (ох, уж эти гаки), и в ближайшее время туда добраться не на чем.

На часах – 10… А сегодня еще пеший переход в Субботы в 14. Для встречи времени маловато, тем более не знаем витовской дороги. Если местный житель знаком в округе с каждой рощей, речкой, канавкой – то это, возможно, и пустяки, и даже удовольствие от прогулки. А у нас положение незавидное.

Но мы молоды и долго не раздумываем – хоть бегом туда и обратно, но повстречаться необходимо, да и хочется. Идем уже в другом составе.

…Знаю в душе каждый успокаивает себя: «язык до Киева доведет». С начала себя вроде оправдывала, но когда позади осталась городская окраина, когда перебрались через готовую вот-вот тронуться речку, то всякие надежды пропали.

Попробовали сориентироваться по Днепру – запутались. С треском под ногами форсируем еще одну речушку, здесь с треском рушатся наши надежды найти в бескрайнем поле Витово.

Идем след в след, прокладываем себе дорогу по скользко-зеркальной поверхности. Шапки сняты – вслушиваемся, не услышим ли с какой-нибудь стороны шум. Тишина… Ориентируемся лишь по глубокому следу какого-то зверя. Различаю, что след не собачий. Сомнительно все это. Юра Иванов, поняв мои нерадостные мысли, успокаивает:

– Это лосиный.

Полагаемся на сельскохозяйственное познание начальника штаба.

Идем больше часа… С какой-то стороны доносится шум трактора, а с противоположной – лай собак.

Чуть повеселели, даже Ионенко стал «немногословным». Увидев на пригорке строение, прибавляем в скорости, прыгаем, спотыкаясь о торчащие болотные кочки. Вперед! Вскоре кочки сменились буграми, бугры – горками. Юра с Сергеем оставили нас внизу и их куртки теперь то исчезают, то угадываются в самых неожиданных местах. Зрелище, надо сказать, со стороны привлекательное.

Крыша-маяк оказалась крышей фермы, а до Витово еще км 3 (начинаем верить в украинский «гак»). Спокойно идем по дороге, надеемся на попутку. Позже поняли, – на Украине лучшее средство передвижения между малонаселенными пунктами – ножками…

Входим в тихое село, кажется, что оно опустело. У редких встречных время от времени уточняем направление. Ох, и длинная же главная улица…

Из-за угла выезжает телега, запряженная парой лошадей. На ней мужчина и женщина. Интуитивно улыбаемся друг другу – да, Сергей Федотович с женой едут на обед.

Проехались на телеге, неочищенной еще от недавней перевозки навоза, но зато настоящей, украинской…

Сергей Федотович, не стыдясь, плачет. Война для него – гибель брата, выжженные села, тяжелые ранения и полевые военные госпитали. Он выжил – здоровый светловолосый украинский хлопец, но война, ее горести не сравнимы ни с чем. Потеряны документы – сгорели в госпитале – но, главное, что Сергей Федотович и сейчас передовик села. У него 18 благодарностей от Главнокомандующего за отвагу и мужество в боях с немецкими захватчиками и японскими империалистами.

Сергей Федотович знакомит нас с сельчанами-однополчанами, которые тепло делятся своими воспоминаниями. Теперь мы друзья – «Снежный десант» и ветераны-витовчане: С.Ф. Пономаренко, В.Г. Пономаренко, В.М. Белоус, В.С. Чуенков и другие.

Автор: В. Милкова

Была война

Когда ехали на Черкасщину, мы не знали ничего о ветеране на 69-ой Гвардейской ордена Красного Знамени Звенигородской стрелковой дивизии Володько Устине Филипповиче, адрес которого нам дал Батхин.

Шли на встречу и волновались. Думали все об Устине Филипповиче. Будет ли он дома? Как нас встретят? Что нового мы узнаем?

Вот и этот дом на улице Киевской. Постучали в дверь. Нам открыл седой мужчина, лет 60-ти. Он был очень обрадован, когда узнал, что мы из Казани и пришли к нему как ветерану 69-ой дивизии.

Так получилось, что сразу завязался разговор. Мы задавали вопросы, а Устин Филиппович рассказывал. Вспоминая военные дни, сильно волновался. Когда начал говорить о своих боевых друзьях – прослезился.

Многое пришлось испытать Устину Филипповичу, который в составе 204-го стрелкового полка 11-го батальона Дивизии, прошел от Сталинграда до Австрийских Альп.

Да, у них есть что вспомнить, у ветеранов 69-ой гвардейской дивизии.

Сталинград, Курская дуга, бои за Днепр, Корсунь-Шевченковская битва, Ясско-Кишиневская группировка, бои за Вену.

Дивизия закалялась в этих боях, обрела мощь и силу, закончив войну, имея звание гвардейской Звенигородской. Именно за бои под Звенигородкой, что в Черкасской области, она получила это звание.

– Под Олялино пришлось особенно тяжело, – рассказывает Устин Филиппович.

Да, именно в районе Олялино-Оситняжка, по рассказам ветеранов, шли самые тяжелые бои. Здесь было большое скопление техники солдат. Когда мы были в этом местечке видели высотку 190,2. Высота являлась особым стратегическим пунктом, полное овладение которой означало половину успеха всей операцией.

В боях под Олялино сержант Володько Устин Филиппович был ранен в правую руку. Отправился в госпиталь пешком. Подлечившись, попросился в свой, родной 204-ый полк. Снова были знакомые лица боевых друзей.

Второе ранение получил в апреле 1945-го года, незадолго до дня Победы. После окончания войны получил свою боевую награду – орден Красной Звезды.

В 1962-м году поступает учиться в Знаменский сельскохозяйственный техникум, который окончил с отличием три года спустя, получив специальность бухгалтера.

Всю послевоенную жизнь Устин Филиппович не прощается с баяном, на вечерах, на семейных торжествах, на свадьбах и народных праздниках – он желанный гость.

В марте этого года ему исполняется 55 лет. Прожито более чем полвека, и если принимать жизнь за высотное здание, то здание, построенное Устином Филипповичем, имеет прочный фундамент и твердую закалку. В каждый этаж вложена частица души, сердца, своей жизни. И самые незабываемые из этих лет – годы Войны. На прощание Устин Филиппович играл нам Штрауса, Кальмана, Шаинского, Пономаренко.

В память о нашей встрече мы преподнесли ему памятные сувениры о нашем городе.

Еще один живой свидетель, боец 69-ой дивизии поделился с нами своими воспоминаниями.

Все дальше уходит от нас война. Годы уносят от нас ветеранов. Жизнь берет свое. Долгой Вам жизни, Устин Филиппович!

Автор: А. Медведев

Рассказы бабушки Оксаны

Сейчас, после похода, отчетливо воспроизводишь в памяти встречу с Оксаной Григорьевной Коваленко. Удивительная женщина! Живая история села Субботова! Возможно, мы с ней и не удивились бы, если бы не местные жители.

Нас встретила старушка, на вид которой лет 65-70. Но она была подтянута, собрана, что придавало ей черты совсем не старческие.

Хорошо помнит Оксана Григорьевна годы войны. Именно это нас и интересовало в первую очередь.

– Еще при немцах, многие наши хлопцы подались в партизаны. Это стало известно фашистам. В нескольких километрах от села был хутор Вдовичий. Там немцы согнали всех жителей хутора у колодца. Колодец этот стал их могилой. Лишь одному удалось убежать. Он и рассказал, что там случилось. Зверствам фашистов не было предела. Вслед за хутором Вдовичьим немцы спалили хутор Трилесье. Каждый год в августе жители окрестных сел собираются у этого места, чтобы почтить память земляков.

Вспомнила Оксана Григорьева и случай с ней, когда ее повели на расстрел в Чигирин.

– Я 15 лет была в сельской раде, одной из первых на селе вступила в партию.

Простились с родными, близкими. Тогда мало, кто возвращался назад. Пригнали нас в комендатуру, попали на допрос к офицеру. Чудом избежали расстрела. По счастливой случайности офицер, который нас допрашивал, оказался сочувствующим коммунистом. Он послал нас на работу, выдав справки об освобождении, посоветовав при этом не появляться в ближайшее время в селе.

– Оксана Григорьевна, а как освобождалось село?

– С утра по дороге начали отступать немцы. Много их было, идут и идут. А вслед за войсками, только они прошли, начали минировать дорогу. Мы все попрятались в погреба. На некоторое время наступила тишина.

Вдруг слышим: во дворе кто-то говорит по-русски. Подумали: наверное, наши.

Но выходить все же боимся. Потом я набралась смелости, выхожу. Вижу – наши, родненькие! Худые, усталые, мокрые. Обнялись. Тут и все остальные наверх вышли. Собрали, кто чего мог: хлеб, картошку, молоко. Немцы отошли от села и встали километрах в шести-семи.

Солдаты разместились на отдых, но не успели и часу отдохнуть, как немцы начали наступление. Они, родимые, ушли, и больше мы их не видели. Потом пришли другие части. Ко мне в дом поселили генерала.

– Расскажите об этом подробнее.

– Когда разминировали дорогу, ко мне в дом пришел офицер, предупредил, что в моей хате поселится военный. Как сейчас помню, это был генерал-майор Фоменко. Невысокий, с усиками, обходительный такой. Пока бои шли около села, он у меня и жил.

Позже мы узнали, что генерал-майор Фоменко командовал 21 стрелковым корпусом.

Оксана Григорьевна рассказывала нам о жизни села после войны, в настоящее время. Каждое ее воспоминание – яркая страничка из жизни села. Жаль, что у нас было мало времени. Нужно было идти дальше по маршруту.

Автор: А. Медведев

И память Каменки храня

Каменка – районный центр, на первый взгляд ничем не отличающийся от других районных центров Черкасской области. Но если во внешнем облике этого города нет ничего особенного, то иначе обстоит дело с его историей. Прошлое Каменки неразрывно связано с деятельностью замечательных сыновей России, таких как декабристы, Пушкин, Чайковский, память о которых свято хранят жители города.

Во время немецко-фашисткой оккупации из жителей города и окрестных сел был сформирован партизанский отряд, который практически стал хозяином того района, наводил ужас на оккупантов и их прихвостней. Достаточно сказать, что за время оккупации партизаны казнили 70 полицаев, 7 старост, разгромили 2 вражеских штаба и 17 комендатур.

Два с половиной года над улицами Каменки развевались флаги с черной свастикой. Освобождение пришло в январе 1944 года. Дорогой ценой заплатили наши воины за взятие этого города. В центре его находится сейчас братская могила и обелиск Славы.

В Каменке мы пробыли два дня. Возложили венок к подножию обелиска Славы, работали в военкомате, дали два концерта, которые очень тепло были приняты зрителями.

2 февраля мы двинулись в Капитановку. Этот переход был необычным. С целью охвата наибольшего числа населенных пунктов, которые освобождала наша дивизия, «Снежный десант» разделился на три группы, двигавшиеся на Капитановку разными маршрутами. Наша группа в составе Телишева, Сергеева, Красильникова, Салимуллина, Беспалова и Чернова шла по маршруту Каменка – Телепино – Катериновка – Пастырское – Капитановка. Основная поисковая работа была проведена в селе Телепино. Списками воинов, погибших при освобождении села, которые мы получили в сельсовете, воспользоваться не удалось, так как в них отсутствовало наименование частей и соединений, в составе которых они воевали. Кроме того, в этих списках имелось лишь 34 фамилии из 250 солдат, захороненных в братской могиле, которая находится неподалеку от сельсовета.

Более удачной оказалась работа в школе. Следопытам этой школы удалось наладить связи с родственниками погибших воинов, имена которых известны, выяснить наименования частей, в которых они служили, достать их фотографии. Таким образом нам удалось установить принадлежность четверых погибших к 69 гвардейской стрелковой дивизии. Это были рядовые 208 стрелкового полка Бурый Василий Данилович, Царенко Федор Васильевич, Коваленко Никита Корнеевич, Купчинский Иван Павлович. Больше нам следопыты не смогли ни в чем помочь. И лишь позже мы узнали, что в самом Телепино живут четыре ветерана нашей дивизии, а в ближайшем к нему селе – Катериновке – еще один.

Оставшуюся часть пути (15-16 км) мы прошли пешком. День был чудесный и идти было – одно удовольствие. Регулярно, через каждые полчаса, мы справлялись у прохожих далеко ли до Капитановки, на что получали неизменный ответ – 7 километров.

В селе Пастырском мы решили передохнуть. Облюбовав стог, который живописно выделялся на снегу, и удобно разместившись на соломе, мы неожиданно услышали шум, поразительно похожий на крик новорожденного. С побледневшими лицами, до смерти напуганные, мы глядели друг на друга, ничего не понимая, и вдруг увидели «новорожденного». Он сидел рядом и жалобно вскрикивал. Это был боец «Снежного десанта» – Василий Беспалов. (Новорожденному стукнуло 23).

Передохнув, мы двинулись дальше, и в половине четвертого были в Капитановке. Как мы и рассчитывали, наша группа пришла первой. Необходимо было позаботиться о ночлеге. Но тут нас ожидала неприятность. И школа, и общежитие были на ремонте. Оставался последний выход – разместиться по два-три человека в хатах. Необходимо было найти места на 21 человека. Изголодавшиеся, посиневшие от холода, мы, вы главе с председателем сельсовета, переходили от одной хаты к другой. Наконец, удалось всех распределить. Дорога в столовую была открыта. После столовой мы пошли на вокзал, куда вскоре подъехали наши девушки и двое сопровожденных их парней. Эта группа, возглавляемая Заки Туктамышевым и Володей Астафьевым, в целях экономии времени решила воспользоваться услугами товарного поезда. Третью группу в этот день мы так и не дождались, хотя к вечеру они тоже добрались до Капитановки. Лишь на следующий день «десант» вновь собрался в полном составе и двинулся в Шполу.

Автор: В. Чернов

Подвиг Постевого

Оситняжка. Сюда после длительного и интереснейшего перехода мы вошли со стороны х. Олядино. С того самого, откуда на Оситняжку 30 с лишним лет назад в стремительном порыве наступали воины 69 гвардейской дивизии. Пришли мы поздно вечером, как когда-то в ту студеную зимнюю январскую ночь 44 года гвардии лейтенант Постевой со своим другом гвардии младшим лейтенантом Закалиным.

Это произошло в ночь на 26 января. Постевой отправился в разведку с целью уточнения маршрута передвижения своей минометной батареи на новые позиции. По дороге к нему примкнул его товарищ – Закалин, возвращающийся в расположение части после выздоровления. В село они пришли через холм с востока, где ныне на гребне растет молодая дубрава.

В села вошли в одну хату, но она оказалась безлюдной. По безмолвным улицам прошли центр села и двинулись по направлению к Капитановке. Неожиданно из-за поворота выскочил немецкий бронетранспортер. Попав в лучи света, офицеры на мгновенье растерялись. Тишину распорола пулеметная очередь. Метнув в противника гранату, Постевой подхватил раненого Закалина и быстро скрылся в ближайшей хате. Он оставил товарища на попечение старушки, вернулся в расположение своих войск и попросил выделить бойцов, чтобы вынести беспомощного друга. Возвратившись в село, он увидел страшную картину.

В саду лежало тело его товарища. Фашисты нашли его, облили бензином и подожгли. Неожиданно послышался шум приближающихся станков. Постевой принимает решение отомстить за товарища. Выбрав удобную позицию у дороги, гвардеец стал выжидать появление противника.

Танк уже близко, нарастает гул его мотора. Это была первая встреча лейтенанта с «тигром». Волнение сказалось на движениях, и первая машина осталась невредимой. Думать было некогда – приближался второй танк. Улучив удобный момент, Постевой метнул гранату. Раздался оглушительный взрыв. По телу «тигра» поползли языки пламени. Та же участь выпала на долю третьей машины.

На обратном пути Постевой столкнулся с группой фашистов, он метнулся в кусты. В этот момент от группы отделился солдат и двинулся в направление Постевого. Подпустив его поближе, лейтенант метнул и противотанковую гранату. Немцы в нерешительности остановились. Автоматным огнем лейтенант уничтожил всю группу.

Постевой решил осмотреть трупы гитлеровцев и собрать их документы. Подойдя к фашистам, он обратил внимание на тело офицера, который, как оказалось, лишь притворялся убитым. Прихватив с собой языка, герой вернулся к своим.

Этот рассказ мы услышали в Оситняжке, в селе, где о подвиге Постевого может рассказать каждый встречный и показать место, где долго еще после войны, как живое напоминание, стояли подбитые танки.

В центре села – братская могила воинов, погибших в боях за Оситняжку. Рядом с ней огромный военных лет памятник на могиле гвардии младшего лейтенанта Закалина.

В нашей памяти навечно останется Оситняжка и задумчивые глаза молодого гвардейца, смотрящего с фотографии.

Автор: Ю. Иванов

Раскаты, приходящие в сегодня

Второе февраля. Делимся на три группы. Женская часть десанта и с ними В. Астафьев и З. Туктамышев остались в Каменке, чтобы потом переехать в пункт сбора на поезде. Еще две группы должны были пройти маршрут около двадцати пяти километров. Наш маршрут Каменка – Баландино – Олялино – Оситняжка – Капитановка. До Баландино доехали автобусом. Первым делом – в сельсовет. Нас радушно принимают, но, как и во многих местах, здесь знают только о своих погибших односельчанах. О 69-ой гвардейской дивизии только самые общие сведения.

Советуют встретиться с ветераном войны Шмыгайло Давидом Арсентьевичем. Находим его хату. Встречает нас бодрый еще старик с прямой осанкой и густыми усами.

– Мобилизовали меня в 44 году, – рассказывает ветеран, – когда мне перевалило уже за сорок. Да, почти четыре года жили мы, как в кошмаре. С трепетной радостью вслушивались в орудийные раскаты, которые приближались с каждым днем в январе 44 года. В этом районе наше Баландино было местом наиболее ожесточенных схваток. Более двух недель или боя за это большое украинское село. Отсюда и начался Корсунь – Шевченковский котел.

В последние дни немцы почувствовали, что им не удержаться здесь. Специальные фоетер-команды занимались поджогом домов жителей. Более половины села выгорело. На дворе стоял жестокий январь. Это было к исходу 15 дня боев. Наши провели разведку боем силами роты. Немцы не ожидали столь дерзкого нападения, в панике побросали окопы, первая линия траншей была занята.

Но измученные жестокой схваткой, бойцы не могли дальше развивать успех столь малыми силами. Часа через 2 немцы опомнилось и начали контрнаступление при поддержке танков. Неравный бой был упорным, герои не отступили. Теперь прах их покоится в братской могиле.

Давид Арсентьевич, смахнув непрошенную слезу, показал в окно на видневшийся центр села.

– Их позиции были прямо на поле, недалеко от нашей хаты.

В окно видны полу обвалившиеся окопы, брустверы и старый дуб над обрывом.

Наши части ворвались в село к вечеру 29 января. Мы здесь проходили 2 февраля. Они шли насмерть – мы шли за памятью. Люди здесь чтят память героев. Большую благородную работу делают в школе красные следопыты. Это они восстановили фамилии 12 неизвестных солдат, захороненных на территории села. Теперь родственники знают, где могилы их отцов и сыновей, друзей и братьев.

Вот и Олялино. 69 дивизия прошла этот путь за неделю, мы – за неполный день. Ну и что ж, что ноги мокрые. Им было труднее во сто крат.

Где она высота 191,0, где в ожесточенных схватках с врагом полег почти весь полк наших солдат? Высот, господствующих над местностью, здесь много. И каждая могла быть той, 191-ой.

Мы миновали балки и овраги, каждый раз непременно всматриваясь в их рельеф. Вот здесь есть где развернуться танкам, а там, в овраге, может быть, стоял полевой госпиталь, и истекающий кровью боец возвращался этой балкой на передовую, не думая о своей жизни…

День кончился. Солнце уходило за горизонт, чтобы завтра снова светить людям радостью и счастьем.

Автор: Н. Старшинов

Будни-праздники

Ох, как же тяжело подниматься по утрам после ночей, проведенных на жестких матах спортзалов. Особенно, если твои друзья продолжают безмятежно спать и собираются продолжать это занятие, по крайней мере, еще в течении двух часов. Тяжело тому, кто должен поднять остальных. Лежишь и стараешься разглядеть в темноте стрелки часов. И как бывает досадно, если, поднявшись, обнаруживаешь, что на часах всего половина шестого, и мог бы спокойно поспать еще полчаса.

Наконец идешь будить остальных. Хорошо, если в темноте без особых трудов удается найти того, кто тебе нужен. А то растолкаешь вместо Васьки Беспалова Леонида Александровича Сергеева, и оправдывайся потом, что не хотел, случайно мол…

Наскоро уложив рюкзаки для предстоящего перехода, одеваешься и выходишь на улицу. Тебя обдает утренней прохладой, и постепенно все встает на свои места.

4 февраля мы выходили из Шполы. Мне и Вере Милковой было поручено съездить к бывшему командиру минометного отделения Владимиру Петровичу Шпаку. Группе Нади Куликовой предстояло встретиться в Марьяновке с ветераном 106 стрелкового полка Алексеем Никитовичом Ткаченко.

Почти у самых дверей школьного общежития, где мы разместились, встретили пожилого человека и решили узнать, как добраться до тех деревень. Прежде, чем ответить, он посмотрел на наши курточки и сказал: «Что это вы, хлопцы, так легко одеты?»

В самом деле, после теплых постелей было свежо, но нас это не расстраивало, а только усиливало желание идти быстрее.

Владимира Петровича мы застали дома. Пред нами предстал мужчина лет пятидесяти, приветливо взглянул на нас, пригласил в хату. По его одежде было видно, что он собирался на работу. Мы узнали, что он работает шофером в колхозе и в этот день должен был подготовить машину для поездки на станцию за прибывшим для колхоза грузом.

Как он обрадовался, когда узнал, что мы идем по боевому пути 69-ой гвардейской дивизии! О себе Владимир Петрович рассказал очень кратко. Он пришел в дивизию после освобождения Шполы, где жил во время войны. Будучи разведчиком 204 стрелкового полка, он участвовал в освобождении населенных пунктов: Макусов, Бурты, Вязовок, Городище, городов – Звенигородка и Корсунь. Позже был назначен командиром минометного отделения, прошел с боями до Австрии, был награжден рядом медалей и орденом Боевого Красного Знамени.

Как часто бывает в поиске, нам удалось пополнить список ветеранов дивизии именами, которые назвал Владимир Петрович.

А с Алексеем Никитовичем Ткаченко пришлось встретиться прямо на работе. Его отыскали на строительстве коровника, где он работает каменщиком. Бригадир, сопровождавший группу к бывшему воину, в нескольких словах успел сказать о нем главное.

– Один из лучших специалистов в бригаде, отзывчив. Его ученики в короткий срок осваивают свою специальность. В общем, фронтовик и здесь на передовой.

Когда подошли к Алексею Никитовичу, и бригадир представил ребят, Ткаченко деловито очистил свои инструменты от раствора. Уложил их и пригласил группу в бытовку. Бытовка, хотя и маленькая, не могла стеснять бойцов и не мешала воспоминаниям ветерана. Алексей Никитович подозвал своего сына. Младший Ткаченко тоже пошел по стопам отца. Как и отец, он в числе передовых. Он по просьбе отца пошел домой и скоро вернулся с потертой папкой в руках.

Алексей Никитович попрощался с десантниками по-отечески тепло и извинился, что не смог встретить их у себя дома. На прощанье он подарил ребятам частичку своей памяти – пожелтевшие от времени фронтовые фотографии.

Автор: З. Туктамышев

Кольцо сомкнулось в Звенигородке

Последний пункт на маршруте «Снежного десанта -76» – Звенигородка. Здесь 28 января 1944 года соединились войска 1-го и 2-го Украинского фронтов. Чуть севернее Звенигородки занимала оборону 69-я гвардейская стрелковая дивизия, которая входила в 4-ую гвардейскую армию 2-го Украинского фронта.

Здесь нам предстояло много поработать. Сведения о ветеранах обычно мы берем в сельсоветах или в райвоенкоматах. Поэтому сразу же, как только мы устроились в Звенигородке, часть ребят была направлена в музей, а другая – в военкомат, где обычно поисковая группа проводит колоссальную работу. Необходимо просмотреть массу учетных карточек на живых ветеранов и погибших воинов, захороненных в братских могилах на территории района.

На следующий день с утра несколько групп выехали в соседние деревни по адресам, установленным в военкомате. Группу, выехавшую в село Богачевка, чтобы встретиться с ветераном 208 полка командиром отделения Подгорным В.П., ждала неудача. Как выяснилось в сельсовете, семья Подгорных года три назад уехала из села. Другой группе, которая выехала в поселок Ольховец, удалось выявить несколько воинов 69 гв[ардейской]. стр[елковой]. дивизии, захороненных в пяти братских могилах. Это неудивительно, так как здесь почти в каждой деревне есть хотя бы одна братская могила. Например, мы были в небольшом селе Баландино. Бои за него шли 16 дней. Здесь три братских могилы. Они напоминают нам о минувшей войне. Даже не верится, что по этим местам проходили гитлеровские полчища, жгли деревни, убивали мирных жителей. Многие здесь помнят тяжелые годы оккупации. Слушаешь их рассказы о зверствах, о том, как расстреливали на их глазах комсомольцев, убивали женщин, детей и стариков, и не верится, что это все было здесь. Просто я привык видеть в кино все это, читать об этом в книгах, как о чем-то далеком, как о героическом прошлом. Для меня это – история, а для этих людей, которые все это прожили, – это часть их жизни, часть рудная, военная.

Но места эти помнят не только гитлеровцев. Здесь жил и воевал Богдан Хмельницкий. А в деревне Моренцы, куда так же отправилась наша группа для встречи с ветераном 208 полка Заярным А.С., родился Тарас Григорьевич Шевченко. Не доезжая несколько километров до Моренцев – деревня Шевченково. Здесь прошло детство Тараса, здесь похоронена его мать, здесь он учился у дьяка грамоте. Сейчас на родине великого кобзаря создан литературно-мемориальный музей, директором которого является внучка поэта Валентина Терентьевна Шевченко.

Непосредственно через Моренцы 69-я гвардейская дивизия не проходила и, как говорят старожилы, сильных боев здесь и не было. Но нас интересует встреча с Заярным. В сельсовете мы узнали, что он уехал в райцентр на семинар. Решили зайти в Дом Культуры, где находится зал истории села. Много интересного материала, но о 69 гв[ардейской]. стр[елковой]. дивизии ничего нет. В Доме Культуры мы узнали, что в школе работают красные следопыты. Идем в школу, встречаемся с учителем истории, под руководством которого работают красные следопыты. Они занимаются Корсунь-Шевченковской операцией, но о 69 гв[ардейской]. стр[елковой]. дивизии ничего не знают. У них собран материал о воинах-земляках. В Моренцах родился Герой Советсткого Союза Г.Д. Попович, многие воины из Моренцев награждены медалями и орденами. Следопытам есть, кем гордиться. Все же нам не дает покоя Заярный. Решаем сходить к нему домой, встретиться с его женой и сыном. Возможно, что-то удастся узнать у них о нем. Но, к нашей радости, Заярный оказался дома. В ходе беседы выясняем, что он действительно служил в 208 стр[елковом]. полку, но их полк был на Дальнем Востоке, а 208 гвардейский стрелковый полк 69-ой гв[ардейской]. cтр[елковой]. дивизии там не был. К сожалению, ветеран оказался не из 69-ой гв[ардейской]. cтр[елковой]. дивизии.

На этом заканчивается поиск «СД-76», который прошел довольно удачно. Я впервые был в походе, но теперь я уже стал настоящим десантником. Я принял клятву, за плечами первый поход.

Автор: В. Естюнин

Более 30-ти лет минуло со времени Корсунь-Шевченковской битвы. Это была одна из блестящих операций Советской Армии по освобождению Правобережной Украины от немецко-фашистских оккупантов. Советские танки смели и раздавили фашистский клин, а смелые летчики, меткие артиллеристы, отважные конники, дерзкие пехотинцы вместе с бесстрашными партизанами стерли оккупантов с лица земли. С одним из этих замечательных людей Евгением Александровичем Хохловым, имя которого навечно вписано в историю этой битвы, нам и удалось встретиться в небольшом шахтерском городке Ватутино.

Ватутино, в которое мы прибыли, выросло после войны. Жизнь городу дал бурый уголь, месторождения которого находятся в его окрестностях. Именно на этом месте и развернулся заключительный этап по окружению немецкой группировки.

Е.А. Хохлов, в те годы командир Т-34, служил в 155 танковой бригаде, которая входила в состав 2-го Украинского фронта, т.е. в той самой бригаде, которая вместе с 233-ей танковой бригадой 1-го Украинского фронта 8 февраля замкнула кольцо окружения в районе Звенигородки. После 28 лет службы в армии Е.А. Хохлов вышел в отставку и, хотя он родом с Урала, поселился в Ватутино. Сейчас он работает начальником штаба ГО на шамотно-обжиговом заводе.

Придя на завод, мы долгое время не могли разыскать Хохлова, потому что он очень огромен. Наконец, после долгих расспросов мы увидели высокого, крепкого мужчину с орденскими планками. Решили: он. И не ошиблись. Хохлов радушно пригласил нас в свой кабинет. Свой рассказ Евгений Александрович начал с подготовки Корсунь-Шевченковской операции.

155-ая танковая бригада после боев на Кременчугском плацдарме была отведена в тыл, в район Харькова, на отдых. Здесь в бригаду поступили машины различного типа. Были и Т-34, и Т-70, и «Валентайны», и даже немецкие «Пантеры». Но, несмотря на все пополнения, бригада не была полностью укомплектована. В ней насчитывалось всего 40 танков вместо положенных 60-80.

25 января 1944 года бригада в составе 20-го танкового корпуса 5-ой танковой армии перешла в наступление и вошла в прорыв, который за день до этого сделала 204 и 208 полки 69-ой гвардейской дивизии, сокрушила вражескую оборону села Баландино.

Удар, нанесенный танкистами, был мощным, но гитлеровцы оказывали упорное сопротивление. Особенно жаркий бой разгорелся за село Капитановку. Когда в 2 часа ночи танкисты ворвались в Капитановку, немцы, отступив, подожгли село. Они укрепились недалеко, на возвышенности, и стали расстреливать наши танки, которые были хорошо видны на фоне пожарища. Тяжелый бой длился всю ночь и затих лишь 26 января в 10 часов утра.

В прорыв вместе с 155-ой танковой бригадой устремились и некоторые батальоны 7-ой и 8-ой гвардейских танковых бригад. Наши танки двинулись на Журавку, где разгорелось большое танковое сражение. Немцы выставили здесь прочный заслон. Они сосредоточили по обе стороны прорыва в общей сложности до 200 танков и сузили его до 3-4 км. Это пространство фашисты старательно простреливали, затрудняя тем самым снабжение наших войск.

Бригадой в то время командовал 24-летний подполковник Иван Иванович Прошин. Золотая Звезда и три ордена Ленина украшали его грудь. Звание Героя Советского Союза И.И. Прошин получил еще в войне с белофиннами. Во время прорыва линии Маннергейма он был тяжело ранен и перенес операцию по трепанации черепа. Врачебная комиссия постановила, что в армии Иван Иванович больше служить не может. Но молодой офицер вопреки всем комиссиям вернулся в строй.

И вот в этой сложной обстановке Прошин оказался на высоте. Он направил в разные стороны небольшие группы танков и бронемашин с десантниками, которые, вступая в небольшие стычки с врагом, создали у противника видимость наличия больших сил.

Одна из этих групп под командованием лейтенанта Бахвалова во время разведки боем установила в районе Лебедина большое скопление техники и живой силы врага, которая выстраивалась в колонну. Атаковать противника было невозможно: не позволяла местность и малое количество оставшихся машин. Опомнившись, гитлеровцы без особого труда могли уничтожить нашу бригаду.

Тогда комбриг выстроил танки в одну линию, сам рассчитал угол наклона орудийных стволов и приказал открыть беглый огонь, имитируя артналет. Замысел его удался. Немцам показалось, что к ним в тыл прорвались большие силы русских с артиллерией. Они быстро отступили, бросив технику. Дорога на Шполу – открыта.

Удар по Шполе был нанесен неожиданно. Танкистам удалось захватить на станции 2 эшелона, которые стояли готовые к отправке. На улицах города царило полное спокойствие, светились окна. Фашисты, опомнившись, так и не сумели остановить бригаду.

С опорным сопротивлением встретились наши танкисты только под Богачевкой. В этих боях бригада понесла большие потери.

28 января танки подошли к Звенигородке. В бригаде насчитывалось всего 8 исправных машин, из них один Т-70, один «Валентайн», одна «Пантера» и пять танков Т-34. Приблизительно столько же машин было в 233 бригаде 1-ого Украинского фронта.

В Звенигородке немецких войск было немного, но, когда в город прорвался экипаж Т-34 из 233-ей танковой бригады, он был подбит власовцами, артдивизион которых здесь расположился. Фамилия этого героически погибшего экипажа установить так и не удалось.

Первым из 155-ой бригады в Звенигородку ворвался экипаж Т-34 младшего лейтенанта Хоменко, который направил свой танк на колонну противника, двигавшуюся к железнодорожной станции, и раздавил ее гусеницами.

Е.А. Хохлов остановил свою машину на углу улиц Шевченко и Пролетарской, где он увидел экипаж еще одного советского танка. Как оказалось, это были бойцы 1-го Украинского фронта. Экипажи обнялись, расцеловались по-братски. Евгений Александрович сообщил об этом комбригу Прошину, который тут же прибыл на это место. Здесь и состоялась встреча командира батальона И.Г. Гуськова из 233-ей бригады 1-го Украинского фронта и комбрига И.И. Прошина из 155-ой бригады 2-го Украинского фронта. Кольцо сомкнулось.

Автор: В. Астафьев

Корсунь – Шевченковский

Там, где красавица Рось, разветвляясь на несколько рукавов, образует острова, раскинулся древний русский город Корсунь. Отсюда начиналась наша Русь. Поляне когда-то облюбовали эти места и образовали здесь свои первые поселения. С тех пор не одно поколение русских людей останавливалось в немом изумлении перед сказочным величием Роси.

Самое интересное место города – бывший замок князей Лопухиных, потом Демидовых, а сейчас – музей истории Корсунь-Шевченковской битвы.

В музее мы подробно познакомились со всем ходом Корсунь-Шевченковской операции, изучили собранный здесь богатый документальный материал. А пока мы, слушая рассказ экскурсовода, иногда даже дополняя его, по возможности снимали копии, фотографировали, наша поисковая группа успела ознакомиться с фондами музея. Вот коротко, и далеко не все, то, что мы узнали.

Шел январь 1944 года. Войска 1-го и 2-го Украинского фронтов под командованием генерала армии Н.Ф. Ватутина и И.С. Конева вели бои за сотни километров от Днепра, но между их флангами образовался вражеский плацдарм, тянувшийся из-под Белой Церкви почти к Кировограду и в районе Канева доходивший до Днепра. В центре его был Корсунь-Шевченковский. Гитлеровское командование сосредоточило здесь 10 отборных дивизий и одну бригаду и готовилось нанести решительный удар по флангам наших войск. Ставка Верховного главнокомандования разработала план окружения и разгрома Корсунь-Шевченковской группировки. Командовал операцией маршал Советского Союза Г.К. Жуков.

С берегов Сухого Ташлыка, юго-западнее Каменки, 24 января 1944 года перешли в наступление части 4 гвардейской, в составе которой была и наша 69 гвардейская стрелковая дивизия, и 53 армий 2-го Украинского фронта. А через два дня с другой стороны плацдарма оборону врага прорвали воины 27 и 40 армий 2-го Украинского фронта. В прорыв были введены корпусы 5-ой и 6-ой танковых армий. Они почти одновременно с юга и севера ворвались в Звенигородку, отрезав фашистов от основных сил. Одними из первых были и воины 69-ой гвардейской стрелковой дивизии. За освобождение городка дивизия получила почетное наименование Звенигородской.

«Разговор короткий под Звенигородкой. Из квартиры фюрера сообщается, что фашистский фронт очень сокращается, туда-сюда перемещается. Словом, фашист циркулирует, свой фронт ремонтирует. Ну, а мы его по-своему сократили, много фрицовских голов открутили. По своей Сталинградской привычке взяли гитлеровцев в кавычки. Соединялись 1-ый Украинский фронт и устроили фрицам капитальный ремонт, да поймали в мешок дивизий десяток. Теперь им не до поросяток. Кричали «гут-гут», а теперь – «бьют-бьют»

Газета «Заря», 1944р.

13 лютого».

Железное кольцо вокруг фашистов сжималось все теснее. Советское командование 6 февраля 1944 года предложило врагу капитулировать. Сопровождал парламентеров полковник Вельдович (ныне живет в Москве). Фашисты отклонили ультиматум, обрекая на бессмысленную смерть десятки тысяч солдат.

Ожесточенные бои шли не только на внутреннем, но и на внешнем кольце окружения. Наша 69 гвардейская стрелковая дивизия участвовала тогда в разгроме внешней группировки генерала Хубе в Кировоградской области, в районе Капитановки и Оситняжки.

В этих местах мы уже успели побывать. Были мы и в Субботове, где в одном из домов располагался штаб 21 корпуса генерала Фоменко. Мы нашли тот дом и даже встретились с хозяйкой, записали ее воспоминания.

Таким образом, в процессе беседы пополнялись наши знания, и мы были рады, что и сами можем помочь музею. Так завязалась наша дружеская связь с этим интереснейшим историческим музеем.

В 20 километрах от Корсуни разгорелся последний бой. Враг нес тяжелые потери, но озверело рвался вперед. Психические атаки гитлеровцев неизменно разбивались о железную стойкость и мужество советских воинов. Взводом лейтенанта Ю. Боброва был повторен подвиг панфиловцев. 22 бойца героически погибли, но ни один из сорока вражеских танков не прошел. Герой Советского Союза Г. Постевой один уничтожил 16 гитлеровцев, танк, пушку и взял в плен офицера.

Охваченные паникой, группы недобитых фашистских войск оказались в плену.

3 февраля 44 года в Москве в годовщину сталинградской победы был дан салют героям второго Сталинграда 25 залпами из 244 орудий за уничтожение Корсунь-Шевченковской группировки, освобождение Звенигородки, Шполы, Смелы.

В городах и селах, вдоль дорог и на опушках почетными часовыми славы победной, бессмертного подвига народного стоят памятники и обелиски, воздвигнутые на местах ожесточенных боев и немеркнущих подвигов. Гирлянды живых цветов ложатся к подножиям памятников, священных для каждого советского человека.

Автор: Р. Багаутдинова

ТРУДНЫЕ ВРЕМЕНА
(не по Диккенску, но по-десантски)

Однажды наше руководство решило предоставить нам возможность проверить нашу выносливость и прочность и совершить пеший переход Чигирин – Субботов.

29 января мы вышли из города Чигирина, где провели всего одну ночь / кстати, город остался в памяти каким-то пасмурным и слезливым, так как шел дождь/.

Начало пути было многообещающе легким. Правда, найти дорогу на Субботов было довольно трудно. Зато идти было легко, рюкзак не ощущался за плечами. Постепенно установилось, кто за кем идет. Дорогу пролагала Надя Куликова, за ней гуськом шли наши ребята.

Я в начале пути тоже была впереди, но на третьем километре шла уже последней. Со мной галантно отстали Старшинов и Естюнин, а потом, видя мою немощность, предложили свои услуги и понесли мой рюкзак. Ох, какое облегчение!

Оглядываюсь – сзади Медведев. На нем два огромнейших рюкзака, куча фотоаппаратов. При этом легчайшая походка и блаженнейшая улыбка. Я в восторге от него!

Ох, и тяжело же Вере! Она тоже одна, без рюкзака, поступь тяжелая, взгляд жалостливый… Постепенно впереди никого не стало видно, да еще туман… Направление пути угадываем по следам.

И вот 9-ый километр.

Сзади едет машина. Останавливается, предлагают подвезти. С блаженным вздохом, с огромным чувством облегчения влезаю в кузов, а там уже Вера. С ликованием пронеслись мимо наших. Было их жалко, особенно девочек. Но никто больше не сел… Странно!..

Приехали в Субботов. Выгрузились, уселись в беседке. Молчим. Что-то душу грызет… Что-то неприятно – за себя, за слабость. Сколько они еще будут идти, и сколько нам еще здесь сидеть? …

Примерно через полтора часа пришли. Радость, ликование. Наши девочки страшно довольны.

Устроились в школе. Всю ночь сушили мокроту, которая проникла почти во все сферы одежды. Топили печи, пели песни и отмечали день рождения Ирины Вовченко.

30 января – выход в село Матвеевка. Знаете, было сильно волнение. Девочки даже пороптали…

Но утром все равно ушли. Провожал нас директор школы, в которой мы с успехом дали концерт. По пути остановились в символическом месте – у трех колодцев, вырытых в честь соединения украинского, белорусского и русского народов.

Тяжелые предвестники усталости начали проявляться уже в начале пути. Прислушиваюсь к рукам, спине, ногам. Все уже заранее устало. И вот перед нами лес, дороги нет, машин, говорят, тоже не будет.

У парней дух бравый. Идут в ногу, быстро, бодро, и все это ужасно нравится.

… Но вот опять…

Ноги немеют. Ну почему? Почему? Вот сейчас сяду на снег и скажу, чтоб меня пристрелили. Не могу, не пойду дальше.

Ионенко заботливо поддерживает меня и мой рюкзак. Но поднять он меня, конечно же, не сможет… Все. Сейчас сяду, сяду. И вдруг!!!

Милая, чудесная “цивилизация” показалась сзади. Ура! Машина! Опять мы с Верой взгромождаемся в кузов. С нами гитары, магнитофоны, кинокамера, несколько рюкзаков и Ионенко. Опять физическое облегчение, но внутреннее угнетение. Опять мы приезжаем первыми. Перед нами Матвеевка. И все-таки наше самолюбие было удовлетворено тем, что километра два мы добирались до села пешком, каждый с двумя рюкзаками и каким-нибудь техническим прибором.

До прихода наших успели сориентироваться в школе. Через час подошли все, усталые, опять мокрые, но опять странно довольные собой…

Что ж, мы тоже рады за них, да ведь, Вера?

Так держать, молодцы, десантники!

А все-таки, согласитесь, девочки, на “Икарусах” эти переходы… они как-то…

Автор: Алия Галеева

ИСПЫТАНЫ НА ПРОЧНОСТЬ

Все началось задолго до похода. Подготовительный период этого года отличался от прошлогоднего. Если раньше мы прочитывали лекции для широких аудиторий, то в этом году мы ограничились обсуждением их на собрании лекторской группы. С этой целью каждый лектор составлял подробный план лекции, который затем обсуждался. Это давало возможность еще задолго до похода прослушать лекции, выявить их недостатки, внести дополнения. Продолжение лекции длилось от 10 до 45 минут. Это было вызвано тем, что мы выступали перед агитбригадой, и в этом случае нам отводилось не более 7-10 минут. И в такое короткое время в небольшом сообщении нам нужно было рассказать о всесоюзном походе, о нашем “Снежном десанте”, о нашем университете, о пребывании в нем В.И. Ленина, а так же о боевом пути 69 гвардейской стрелковой дивизии, по которому мы идем. “Боевое крещение” лекторская группа получила в городе Черкассы, где состоялось наше первое выступление перед учащимися одного из ГПТУ. Первое выступление, а так же волнение, видимо, оставили свой отпечаток, и, хотя нам устроили дружескую встречу, ребята сначала чувствовали себя несколько скованно. Но затем все стало на свои места. Так же хорошо нас встречали в Субботове, куда наш “десант” пришел из Чигирина. Перед собравшимися в зале выступала наши лекторы, и, пожалуй, самым интересным и запоминающимся был рассказ Николая Старшинова о Казани, о ее достопримечательностях, который сопровождался показом цветных диапозитивов. Это, в конечном счете, вызвало у ребят повышенный интерес к нашему городу и, конечно, к нашему “десанту”. Немного труднее пришлось в Матвеевке, где наши лекторы проводили Ленинский урок в разных классах, начиная с четвертых. Во всех классах шел очень интересный разговор. Заслуга лекторов в том, что в разных классах они меняли направление рассказа, и поэтому настоящий рассказ не был слепым повторением предшествующего. Однако, самое трудное испытание легло на наши плечи в городе Шпола. Здесь мы прочитали около 40 лекций, но дело даже не в количестве, а в том, что везде ребята проявили самый живой интерес к “десанту” и к нашей поисковой работе. Интересно послушать и командира “десанта” Валерия Федоровича Телишева, который рассказывал о Всесоюзном походе, о нашем “десанте”. но как же не послушать рассказать Раи Багаутдиновой и Зайтуны Заляловой о днях пребывания в нашем университете человека, имя которого связано с самым светлым в нашей жизни – Владимира Ильича Ленина. А какой мальчишка не мечтаем о подвигах, о том, чтобы быть похожим на героев Великой Отечественной войны. И здесь был незаменим Владимир Астафьев с рассказом о боевом пути 69 гвардейской стрелковой дивизии, о ее героях – Сотникове, Вахотине, Багирове, Постевом и многих других. Если подводить итоги, то можно сказать, что за поход мы прочитали 74 лекции, а число слушателей составило 4940 человек.

Автор: Сергей Красильников

..ДАВАЙТЕ ВСЕ СНАЧАЛА!..

Приглушенно, словно произнося клятву, начинают наши гитаристы литературно-музыкальную композицию, которой обычно мы открывали свои концерты.

Всматриваешься в зал и видишь, как настороженно следят за нами те, кто видел эту войну, кто прошел ее дорогами, оставив из них своих близких, друзей.

Для них наше выступление – еще одно волнующее напоминание. Серьезно и внимательно принимала нас и молодежь, в основном, школьники. Им мы напоминаем о том, что нельзя забывать события 30-летней давности, события, которым мы, юноши и девушки 70-х годов, обязаны своим счастьем.

Впервые в репертуар агитбригады “Снежного десанта” была введена в этом году композиция. Боялись: не будет ли она скучна зрителям, не примет ли форму очередного нравоучительного монтажа? Как показала действительность – этого не случилось. Краткость и подборка интересного песенного и поэтического материала помогли в этом.

Естественно, как в каждом первом опыте, были и свои недостатки, но все это теперь учтено и поможет нам в составлении концертной программы будущего похода. Несмотря на то, что основу агитбригады десанта составляли участники художественной самодеятельности факультета Алия Галеева, Айдар Исанбет, Леонид Сергеев, Василий Беспалов, Александр Медведев, концерты во многом отличались от тех, что мы привыкли видеть на вечерах и фестивалях. Несомненно, речь идет не о качестве выступлений, а о специфике походных концертов.

Были такие моменты, когда ребята выходили на сцену сразу, после прибытия в какой-либо населенный пункт, уставшие после тряской дороги или пешего перехода в 10-15 км. Но несмотря на это, успев умыться, иногда поесть, начинали концерт, и никто никогда не замечал на их лицах вялости или недовольства. Звучали песни, шутки, миниатюры, которые повергали зал в такой здоровый смех, что он быстро заражал и нас.

Очень тепло принимали зрители студенческие миниатюры, которые, в основном, держались на Леониде Сергееве и Василии Беспалове. А помогали им и Александр Медведев, и командир Валерий Телишев, и Айдар Исанбет. Дружный, спаянный коллектив очень быстро входил в расположение зрителей, и ему должно приходилось задерживаться на сцене. Особо отмечены были вниманием зрителя миниатюры: “Приятно вспомнить” и “В столовой”.

Долго не отпускали зрители Леонида Сергеева, пленившего слушателей исполнением песен Сергея Никитина, Юрия Михайлова, а также некоторых своих. Полюбился и милый лирический дуэт Алии Галеевой и Айдара Исанбета.

Ребятам после концерта еще долго приходилось делиться со зрителями своим репертуаром, много песен оставили они им на память, а так же свои адреса.

Прекрасно знают на факультете Василия Беспалова. Сейчас трудно представить, что его могло не быть с нами. Успех агитбригады в целом – это значительная доля успеха Васи.

С каждым концертом мы приобретали много новых друзей на Черкасщине, которые будут помнить о нашем приезде.

Часто концерты записывались на магнитофонную ленту. Так, выйдя утром из школы с. Матвеевка, мы услышали свои песни, которые передавались по местному радио.

В школе № 1 г. Шполы концерт возник стихийно. Он не намечался. Но после того, как ребятам было прочитано 35 лекций о Казани, о студенте Владимире Ульянове, об университете, они попросили нас выступить с концертом на перемене. Аудитория, в основном, состояла из десятиклассников, для которых атмосфера студенческой жизни, веселья и дружбы, явилась, как бы эмоциональным ориентиром.

Тепло и доброжелательно встречала нас Черкасщина.

Нельзя сказать, что концерты давала только агитбригада. Всегда на сцене, за кулисами присутствовал весь десант: кто-то снимал, кто0то суфлировал (этим ремеслом мастерски овладел В. Беспалов), кто-то помогал оформлять миниатюры, кто-то подпевал.

Как-то, после выступления в интернате г. Звенигородки, ребята попросили нас: “Давайте все сначала!”. Эти слова можно считать оценкой работы агитбригады.

С самыми теплыми впечатлениями оставили мы черкасскую землю, где за две недели похода мы дали 14 концертов при количестве зрителей – 2890 человек.

Автор: Алла Индейкина, руководитель агитбригады

От пункта А до пункта Б

В фирменном купе «Татарстана» душно, как в деревенской бане. Ребята спят. В зеркале смазанной полузасвеченной фотографией покачивается вагонное окно. Расплывчатой яркой полосой проплыл фонарик стрелочника. Неподвижно только небо с поблескивающими на нем звездочками. Сплошны черным-черным мазком через всю фотографию тянутся сосны. Наш поход еще не окончен. Завтра последний марш от вокзала до «сковородки». Рапорт комитету комсомола. Потом короткий отчет на кафедре – и все! По домам. По теплым квартирам. Все это завтра. Но меня еще сегодня, с того самого момента, когда промелькнула над головами на эстакаде надпись «Москва», начали глодать, в преддверии близкого расставания с «Десантом-76», воспоминания о тех 14 днях кропотливой работы, бесконечных дорог и неуемного веселья.

Дороги, дороги… С высоты автобусного окна и вагонной полки, с высоты бортов попутной полуторки и собственного роста, чуть уменьшенного тяжестью рюкзака. Дороги, заметенные нестойким снегом, обледеневшие от утреннего солнца. Дороги, 30 лет назад политые кровью и потом солдат 69 гвардейской Звенигородской дивизии. Немые свидетели тех далеких дней – уцелевшие от взрывов огромные тополя – пирамиды на обочинах бесконечных дорог.

Картины вокруг, как я теперь понимаю, монотонные и однообразные: серая, укатанная многочисленными протекторами, полоса тянется до самого горизонта; по обочинам редкие тополевые и березовые сколки. Но, черт возьми, что-то ведь находили мы в этих дорогах! Что-то неповторимое, весело-тревожное, что заставляло прибавить шаг.

Концерты, лекции, магнитофонные записи газетные заметки – это результаты. Это достояние «десанта», которым мы можем гордиться и о котором знают все. Но есть капитал, который мы копим постоянно, порой незаметно даже для себя. 14 дней, проведенных вместе. За пять студенческих лет пройдено немало дорог. Каждая дорога открывала что-то новое – и в моих друзьях, и во мне самом. Это был, наверное, мой последний студенческий маршрут. Первый мой «десант». Но даже те, с кем все пять лет пройдены в тесной связке, теперь повернулись ко мне новой гранью своего характера.

Леня Сергеев. И огонь, и воду, и медные трубы – все прошли вместе. Теперь знаю точно: уж если кто первым придет на выручку, так это он. От Чигирина до Субботова я шел тяжело. Проклятая камера бьет по ноге, сбивает с ритма. Вот уж и в деревню вошли, еще километр – не больше. Ноги идут еще, а дыхание где-то у подбородка судорогами сводит мышцы. Только и успел подумать: «Хоть бы Ленька у меня эту камеру забрал!». Тут же выросла из темноты могучая фигура Сергеева: «Давай-ка рюкзачок». Успел добежать до места и пошел последних встречать. А у самого-то рюкзак килограмм на десять потяжелее моего.

С Женей Беляевой и Юрой Ивановым нас свела факультетская газета. То, что Юра наш может работать сутки подряд без еды и отдыха, я знал давно. Но в походе увидел, что в нем буквально кипит какая-то вулканическая энергия. Руководствуясь девизом «Все успею сделать!», Юра действительно успевал расписывать боевые листки, фотографировать все, что можно и нельзя снять руководить штабом «десанта», доделывать то, что не успели сделать мы и еще поиграть в футбол или волейбол.

Женька заражается работой, как моментальным вирусом. После очередной встречи с ветераном она с таким пылом принимается пересказывать его воспоминания, будто сама видела все своими глазами.

Такого рюкзака, какой покачивался все 14 дней за спиной у нашего командира, пожалуй, не было ни у кого. Рюкзак вызывал уважение не меньше, чем сам командир. Так и вертится на языке каламбур: «Не стареет душой ветеран!» Куда только девается вся солидность преподавателя университета, когда выходит Телишев на футбольное поле. Он азартен, как пятиклассник. Но этот азарт приобретает различные оттенки, в зависимости от того – работаем мы или отдыхаем.

Иной характер у комиссара – Сергея Ионенко. Даже на отдыхе он не забывает о работе. По несколько раз в день он проверяет и перед проверяет нашу боевую готовность: «Ты, Заки, понял? Как приедете – сразу в сельсовет. В Капитановке мы вас встретим», или: «Ну что, Вась, камера у тебя в порядке? Сегодня обязательно сними в военкомате.» Тут уж захочешь – так не забудешь о своих обязанностях.

Со многими ребятами я подружился только за эти две недели. Надя Куликова, Володя Чернов, Вера Милкова, Сергей Красильников, Зайтуна Залялова, Володя Естюнин, Володя Астафьев, Коля Старшиков – мне теперь непонятно, как мог раньше не знать таких хороших ребят.

Я вспоминаю эти короткие две недели, и мне все больше жаль, что они прошли. Звонкий смех Аллочки Индейкиной, нехоженые тропы, которые всегда умудряется найти Саня Медведев, хозяйственная рассудительность Заки Туктамышева, песни Али Галеевой, предмет всеобщего веселья – приключения тезок Исанбета и Салимуллина, мягкий говорок, упрямая целеустремленность Раи Багаутдиновой – все это повторится для вас еще не однажды. Я здорово завидую вам, ребята!

Автор: В. Беспалов

Вместо эпилога

Все было совсем недавно. Еще не прошло и двух недель, как мы вышли из поезда «Москва-Казань», прошагали по улице Ленина к университету, чтоб отрапортовать о благополучном прибытии. Еще нет-нет, да и верится, что наутро раздается стук в дверь и Заки или Юра разбудят нас, приговаривая: «Опять проспали. К ветерану опаздываем. Автобус уходит в семь». И что будут снова не очень легкие пешие переходы, когда ноги еле тащат тебя по скользким украинским дорогам, и будут переезды в «Икарусах» из хутора в хутор, из города в город. Напрасно верится, такого уже не будет до следующей зимы и следующего «Десанта». Что ж, будем жить до того времени памятью. Будем!

Помните Три Криницы?

Директор субботовской школы, ведя нас тропами в Матвеевку, не мог не показать их нам. Не мог, потому что священная здесь дружба – русских, украинцев, белорусов. Помните эту легенду? Теплую, как украинская ночь, и старую, как эта вольная земля.

У Богдана Хмельницкого погибали три самых сильных, отважных казака. Казалось, все, не выживут! Богдан оставил их в местечке у старого-старого человека. Через некоторое время, прибыв туда, он увидел друзей живыми и здоровыми.

– Что за чудо? Чем ты их лечил? – спросил он старика.

– Я смазывал их раны травами и обмывал вот этой водой, – ответил старый человек.

Три казака оказались разными по национальности – украинец, русский и белорус. В их честь, в честь дружбы великих народов Богдан велел у целебного родника вырыть три криницы.

Так и стоят до сих пор священных три колодца. Прочно стоят, красиво. И верят люди в эту чудодейственную силу здешней воды.

Но она ли помогала нам в переходе в Матвеевку? Не прибавилось ли у нас силушки, когда мы отхлебнули все по очереди этой прозрачной и удивительно вкусной водицы?

… А помните где-то через пятнадцать километров нашего перехода в Матвеевку почти у самого этого села был еще один колодец. Мы его увидели в тот же день. Зловещий колодец. Не утолит он больше людскую жажду, осушит и судорожно сожмет горло проходящего мимо. Колодец смерти.

Да. Я хочу напомнить вам про Вдовичий хутор. Когда-то он был многолюдным и веселым – до войны. Потом заботливым и отважным – в войну. Он помогал партизанам, кормил их, ухаживал, перевязывал их раны. Сейчас его нет. Гитлеровцы сожгли его за преданность Родине, за эту самую отважную заботу.

Жителей его от мала до велика покидали в тот самый зловещий колодец. Более 80 человек…

Память. Рассказывай, память! И про теплоту украинских сердец. И про Черкасса, с красным рубцом через все лицо, разыскивающего своего друга-татарина, который спас его в бою. И про бабушку Оксану, в хате которой располагался штаб 21 ст[релкового]. корпуса, в состав которого входила в то время наша 69 гвардейская дивизия. И про Каменку.

В Каменке собиралось Южное общество декабристов, жил Пушкин, приезжал Чайковский П.И.. Мы были в домике Давыдовых. Здесь Пушкин закончил работу над поэмой «Кавказский пленник». «Ваш тихий, милый Каменград я покидать совсем не рад,» – написал он на полях одной из книг библиотеки Давыдовых. К любимой сестре Сашеньке, которая была замужем за сыном декабриста Л.В. Давыдовым, любил приезжать потом Петр Ильич Чайковский.

В комнате стоит тот самый рояль, клавиш которого тонкие, умные пальцы Чайковского, родившие «Мазепу», «Евгения Онегина», «Орлеанскую деву», «Черевички», «Лебединое озеро»… Рояль цел и невредим. Так же звучен и прекрасен. На нем разрешают даже поиграть.

Можете вы представить, что творится в душе человека, имеющего хоть какое-нибудь отношение к музыке, дотронувшегося этих чуть пожелтевших клавиш? Мы можем. Мы видели. Наш Володя Черков, десантник, никак не мог покинуть этот дом и эту комнату. Не мог, потому что музыка для него – это очень много: он закончил казанское училище по классу скрипки.

Нежилой теперь дом, дом-музей, опустевшие комнаты наполняли живые звуки. Звуки Чайковского. Им рожденные и оставленные нам.

Впечатлений много. Память укладывает их все рядышком, не особенно разграничивая на добрые и страшные, печальные и веселые. Получается такая своеобразная мозаика, которая прочно собранная вместе и называется одним очень большим и хорошим словом «Десант».

«Десант» – это не только незабываемые, трогательные встречи с людьми, которым мы обязаны многим, может быть, даже нашей жизнью. Не только концерты, лекции перед жителями и переезды, пусть даже очень впечатляющие. Помните, девочки, сборный поезд или товарняк и темный, грязный, дребезжащий вагон, в котором мы спешили в Капитановку подготовить жилье нашим ребятам? Холод, пробирающий до костей. И наши дрожащие песни…

«Десант» – это миллион новых друзей. Миллион открытий для себя, находок. И новая память, большая, важная, необходимая. Будем помнить все.

Автор: Е. Беляева

Медведем можешь ты не быть!

Он шёл… Шёл чуть вразвалку, ставя ноги крепко и надёжно. Рюкзак приятно потягивал книзу. Дорога рвалась из-под его лап, извините, ног. Впереди замелькали дома, и те, кто шёл с ним, поняли – дошли!

Но он решил иначе. Километрах в двух влево ласково мерцали лампочки в 60 ватт, приглашая к себе… Он всё взвесил и пошёл. Запоздалые крики идущих сзади угасли враз и повсеместно… Он шёл.

Широкая тропка, протоптанная подгулявшим кабаном, весело смеялась и убегала… В овраг. Плюнув на коготь…, извините, на палец, он сел и поехал – КУДА? – в тыл!

Проехав половину склона, он поймал в себе мыслю, что он-де не туда едет! Задавив таковую, доехал до дна и сел.

Ласковые звёзды высветили Большую Медведицу. На душе стало теплей.

«Со мной, родная! Не покинула!» – слеза с шумом упала на ногу. Он потёр ушибленное место и встал. Полез наверх и, неожиданно, увидел её, к которой стремился все эти два километра. Красавица ферма стояла на взгорье, являя миру передовые надои молока с крупной рогатой скотины.

«Ферма!», – подумалось ему и ослабилось враз… Из помещения вышла передовая сторожила М. Ф. Щебик и увидела…

«Ведьмедь! Рятуйте, Ведьмедь!», – провозгласила она и побежала за верными вилами-тройчатками.

«Спутали!», – горестно подумалось ему, и он опять обрушился в овраг…

… Шёл третий час его похода. По непроторенным тропам…

… Шёл четвёртый час того же самого…

… Шёл он. Опять туда, к своим, к теплу, к счастью.

… Не дошёл. Отчаялся…

Вдруг далеко внизу машина высветила две фигуры. Сердцем почуял – «Вот оно!». Бросился вниз, не разбирая, не замечая потрушенных кат и осиротевших петухов, полуодетых людей, спасающих добро. Он летел навстречу спасению…

… Подбежал, ласково урча, обхватил своих. «Ну, дурачок, пусти! Раздавишь!» – добродушно сказал укротитель…, извините, начальник штаба, – «Уже все давно спят! Идём быстрее!»

И опять весело побежала дорога из-под лап…, извините, ног.

Заходя в школу, он поднял голову – «Со мной, родная!»

С неба облегчённо дышала Большая Медведица…

Крокодил Гена или чё бы это значило?

Почему же день рожденья только раз в году?

/В. Беспалов/

Мыслите ли?

Именно с таких вопросов вышеуказанный товарищ обратился в вышестоящие инстанции и получил исчерпывающий ответ: «Потому что только раз в году бывает поход «Снежного десанта»!

… 1 февраля 1976 года средняя школа №1 г. К*** гудела…

Впрочем, гудела не школа, а её «одиночные обитатели». Готовилось таинство восхода на ещё одну ступеньку жизненного пути. Пройти собирался именинник, естественно…

Счастливый и растерянный, он сидел на лестнице и курил сигареты второго сорта «Памир» на ½ копейки за штуку. Вокруг стояли поздравляющие и курили различного вида сигарет по различной цене за штуку. Наконец, один из них произнёс сакраментальную фразу «Айда!», и все пошли.

Виновника надели на плечи и понесли… в будущее.

Принеся последнего в класс, где уже ломились столы от яств, все разошлись по своим постам, мягко уронив рождающегося.

Всё было готово к началу торжества. Коллектив голодно клацал зубами, местная общественность в лице деда-сторожа сосредоточенно дремала у печки.

Вперёд выступил командир с правом, то бишь подарком, и сказал: «Дери его на ухи».

Дёрнули… Потом дёрнули по второй, и именинник произнёс яркую речь. Привожу дословно: «Это… ну…», – последняя часть речи потонула. В аплодисментах. Все ринулись к столу. Поздравлять.

После продолжительных поздравлений всех потянуло к художественной самодеятельности. Первым выступили представители противоположного имениннику пола. Они прочитали литературную страничку своего монтажа и спели очень весёлую песню на мотив известной французской музыки «Но си па», что в их переводе означало: «Люблю тебя, Вася!»

А потом началась спортивная часть праздника, то бишь танцы.

Всё было очень весело и непринуждённо. Особенное веселье вызвал сольный номер местной общественности в лице деда-сторожа, спевшего популярную в тех местах ораторию «Шоб тоби икалось».

Затем все собрали посуду и легли спать.

И ещё долго в первозданной тишине тёмной украинской ночи слышался тонкий храпок подсуди…, извините, народившегося индивидуума.

– Сегодня концерт! Сегодня – УФ! – живая реклама в образе то командира, то комиссара. Каждый (или почти каждый!) вечер (день, утро, ночь) вещала на весь коллектив.

Варфоломоеевский день (утро, ночь и ещё чего-нибудь) начинался. Все бросались приводить себя в надлежащий вид, чтобы не урониться в глазах школьников (колхозников, рабочих и просто людей).

За полчаса до начала концерта агитбригада и несколько меломанов (обычно, все остальные) отправлялись… в столовую (ежели таковая имелась поблизости. Ежели нет, то шли в дальнюю).

За 5 минут до начала все стояли за кулисами и не дышали. Дышали зрители.

Наконец открывался занавес (ежели таковой был), и все расходились – кто на сцену, кто по углам.

Вот тут-то и начинались мысли, как у участников, так и у зрителей.

Приведём некоторые из них. Подчёркиванием выделим мысли вслух.

Начнём, как всегда, с командира.

КОМАНДИР:

– Так! Кажется, всё в порядке! Шумят не очень, очень не шумят! ЧЁРТ! Усы спутались! Расчёска есть? Да! Надо бы погромче, а то потише не того! Глянь-ка! Директор вроде засыпает! Ах! Не засыпает! Молодцы, ребята! Так его! Ещё разок заорите! Ага! Кажется, на сцену мне! Кацавейка где? Где, говорю, кофточка?

Ну, вот и на сцене! Матушки, народ-то, так и лежит от смеха! Над кофточкой что ли смеются?

Ну, какой этому балбесу вопросик задать?

Слава богу! Ещё один концерт для меня кончился! Не ори громко!

Затем слово передадим комиссару.

КОМИССАР:

– ДА-А-А-А! Пятнадцать рядов по двадцать четыре стула. На 5-ом стуле и 9-ом ряду мать с дитём. Та-а-а-ак! Множим 18, на 44, вычитаем из прибавленных 52-х 36! Во-о-о! Дай-ка ручку с листочком!

Следующий идёт начальник штаба.

НАЧАЛЬНИК ШТАБА.

– Эх! Чёрт! Опять заглушку с объектива не сняли, а, уж, почитай, полплёнки отснял! Куда в объектив тычешься?

У руководителя агитбригады мысли несколько иного плана:

РУК. агитбригады.

Ой-ой-ой! Опять Сергеев заторопился! Медведь! Ой, умру! Опять вместо «кофе» сказал «кофий»! Ой-ой-ой! И начиналось таинство восхода!

Во, гад, в третьем ряду переговаривается! Так, молодец, Васенька! Даже мне слышно! Медведь! Ой, умру! Опять вместо…

«Я как блиндак, мохом…мхом…!» Опять спутались! Ой, умру! … уходим в «Снежный десант»! Чтоб я ещё раз…!!!

Немаловажные мысли имел кинооператор. Вот некоторые из них:

КИНООПЕРАТОР:

-Так-так! Вот сейчас отойдёт из тени к свету, я его и… Тр-р-р-р-р-р!

Чего, бабуля, шарахаешься? Это же я фильм снимаю! Да не «кого», а фильм!

Темнота-а! Африканская!

У миниатюрщиков мысли отнюдь не миниатюрные. Например, один из них:

– Чего же это он слова не те говорит? А? опять не понял! Ну, паря, держись! Тринадцать с половиной копеек! Ага! Не выдержал! Глаза к носу повело? Так тебе и надо! Вместо рубля тридцати! Хе-хе! Ха-ха! А чего это я засмеялся? А? Хорошо хоть зритель не выше 6-го класса! –

Другой из них:

Здесь не те слова! Мамочка, мне же поднять и унести надо! … Что написано? Прощайте, родные! 3-их! Ы-ы-ых! Бум! Фу, тяжёлый, чёрт! –

И в заключение, хотелось бы привести одну из мыслей одной из зрительниц:

ЗРИТЕЛЬНИЦА:

Ойякижгарныехлопцытадивчиныяквоныскладноспиваютьдавиршичитаютьдакомедьвыламывають! Хлоп-хлоп!

Да, товарищи читатели, свои аплодисменты все зрители произносили хором и вслух. Большое им спасибо за это!

Автор: Ф. Гордёв

Автор: Ф. Гордёв

Редактировали выпуск: Беляева Е.

Беспалов В.

Фотокоры: Медведев А.

Туктамышев З.

Иванов Ю.

Беспалов В.

Художники: Иванов Ю.

Сергеев Л.